Голоса океана

– Страхование жизни, страхование машин и всё такое?

– Да, – сказал он. – Страховок никогда не бывает слишком много.

– Я не понимаю, как работает страхование жизни, – сказала я. – Вы платите деньги, чтобы гарантировать… что? Что останетесь в живых? Как деньги могут помочь остаться в живых? А если вы умрёте – для чего тогда вообще нужна эта страховка?

Дядя Стю потёр лоб. Наверное, у него от меня голова болела.

– Тут всё сложно, – сказал он. – Страховка помогает твоим близким, которые остались в живых.

– И вам это нравится? – спросила я.

– Что «это»?

– Продавать страховые полисы.

– Не очень. Да и вообще меня уволили.

– Может быть, это и хорошо, – сказала я. – Теперь вы сможете заняться тем, что вам действительно нравится.

– Ха, – сказал он.

– А чем вы займётесь? – спросила я. – Что вы на самом деле хотите делать?

– Знаешь, что, Софи? – сказал дядя Стю. – Я даже не представляю. Вообще. Жалко звучит, да?

– Ага, – сказала я.

Ну, это действительно правда. Прозвучало в самом деле жалко.

Волны постепенно становятся всё больше, и носовая каюта болтается, как на американских горках. Когда я там спала, мне приснилось, что я ещё не родилась, а моя мама бежит марафон. Все эти покачивающиеся движения нагоняют сильный сон, и очень соблазнительно было бы проводить всё время вне вахты, свернувшись на моей узкой койке, но тогда у меня будут проблемы. Брайан или дядя Стю обязательно придут и начнут тыкать мне по поводу заданий.

Коди учился любительской радиосвязи, и дядя Док удивил меня, сказав, что мой отец пытается установить антенну боковых частот, и если ему это удастся, то мы сможем с ним общаться по радио. С одной стороны, мне идея очень нравилась – я не потеряю связи, – но вместе с тем я была немного разочарована, словно это было каким-то жульничеством, словно мне предлагают дополнительную помощь или ещё что-нибудь такое.

Я думаю о Бомпи и веду с ним в голове разговоры. «Мы уже скоро, Бомпи! Мы плывём по могучему морю к высоким зелёным холмам Англии. Мы скоро!»

Глава 28 Чарли-Оскар-Дельта-Янки

Ух! Мы двигаемся! Никуда не сворачиваем! Впрочем, туман вокруг такой страшный, словно мы в фильме ужасов. Прямо ждёшь, как из глубины вынырнет какое-нибудь чудовище и проглотит тебя целиком.

Прошли новые уроки радиосигналов. Я теперь знаю весь алфавит:

A – Альфа

B – Браво

C – Чарли

D – Дельта

E – Эхо

F – Фокстрот

G – Гольф

H – Хотэл

I – Индия

J – Джульетта

K – Кило

L – Лима

M – Майк

N – Новэмбер

O – Оскар

P – Папа

Q – Квебек

R – Ромео

S – Сьерра

T – Танго

U – Юниформ

V – Виктор

W – Виски

X – Эксрей

Y – Янки

Z – Зулу

Вот как звучит моё имя на радиотелефонном алфавите: Чарли-Оскар-Дельта-Янки (CODY, Коди). Круто, а?

А вот имя моего папы: Майк-Оскар (MO).

А Софи у нас Сьерра-Оскар-Папа-Хотэл-Индия-Эхо (SOPHIE).

Чтобы практиковаться, мы называем друг друга Чарли-Оскар, Майк-Оскар и Сьерра-Оскар.

– Видел Майк-Оскар?

– По-моему, он на палубе со Сьерра-Оскар.

Как-то так.

Имя Брайана звучит Браво-Ромео-Индия-Альфа-Новэмбер (BRIAN). Так что мы зовём его Браво-Ромео. «О, Ромео! Браво-Ромео!» Он даже засмеялся. Брайан засмеялся.

Узнал крутой узел от Сьерра-Оскар-Папа-Хотэл-Индия-Эхо (Софи). Называется «выбленочный узел».

Попробовал его на своих шнурках. Привязал их к шесту в трюме. На меня наорали.

– Что ты вообще творишь? Привязываешь шнурки к шесту, когда у тебя ботинки на ногах? – кипятился дядя Стю. – А что, если тебе срочно надо будет подняться на палубу?

– Я просто скину ботинки, – ответил я.

Глава 29 Блипы

Вот мы и вышли в большое синее море, оно волнуется, волнуется, мы направляемся в Англию. Здесь мне кажется, что океан живой, словно он живёт и дышит, и он капризный, о, такой капризный! Иногда он спокойный и гладкий, словно спит, иногда – игривый, плещется и волнуется, а иногда – гневается и швыряет нас туда-сюда. Словно у океана тоже много граней, как у меня.

Вчера нам пришлось очень много работать, потому что два люверса на гроте оторвались. Дядя Стю и Брайан сразу стали носиться и искать, кого бы в этом обвинить. Судя по всему, тот, кто расправлял парус (дядя Стю говорит, что это был Коди, Коди – что это был Брайан), забыл заодно вытравить оттяжку, так что с одной стороны парус оказался слишком сильно натянут, и люверсы – чпок – вылетели.

Люверсы. Скобы. Оттяжка. Я уже знала, что значат эти слова, но Коди никак не может уложить их у себя в голове – или если и может, то наотрез отказывается ими пользоваться. Он называет люверсы дырками, скобы железяками, а оттяжки этими верёвками. Вчера они с дядей Стю серьёзно поругались, когда Коди рассказал ему, что дырки оторвались и отошли от железяк.

– Ты вообще чего несёшь? – закричал дядя Стю на Коди. – Говоришь, как дурачок. Тебе не место на корабле, если ты не можешь выучить нормальных названий всех вещей.

– Я знаю, что делаю, даже если и не называю вещи непонятными именами, – сказал Коди.

– У каждой вещи не зря есть название, – настаивал дядя Стю, тыкая Коди пальцем в плечо. – Что ты скажешь в экстренной ситуации? «Помогите! Тут дырка отошла»?

– Хватит меня тыкать, – сказал Коди.