Голоса Памано

– Еще один кофе с ликером, – сказал он, не отрывая взгляда от соглядатая. Дверь дома номер три открылась, и оттуда вышел седовласый мужчина с бутербродами под мышкой, готовый начать рабочий день, как и посетители таверны, которые, видя, что дождь утихает, постепенно стали выскальзывать на улицу, прокашлявшись после первой утренней сигареты с крепчайшим кофе. Несмотря на тучи, свет понемногу отыгрывал партию у сумрака, и постепенно ведущие к площади улицы заполнялись людьми, снующими взад-вперед со слегка пораженческим, черно-белым, недоверчивым видом, свойственным первым часам дня, наступившего после войны, которая лишила всех последних жизненных сил. Шпик был ему незнаком. От фалангистской униформы сохранились разве что тонкие усики и надменный взгляд. Нет, он не из военных. Это фалангисты.

И тут он увидел ее. Она вышла с каким-то предметом в руках. Хотя нет! С дочерью на руках! Роза вышла на улицу в тонкой блузке. Было не холодно, но его дочь, лежавшая в небольшой корзине с ручкой, была хорошо укрыта. Куда они направляются в такую рань? Он готов был долго убивать время, ждать сколько угодно, обдумывая, что ей скажет, как это скажет, что сделает, чтобы убедить ее, если только это правильно рассказать ей все, а потом, когда он вновь, рискуя жизнью, отправится в горы, оставить ее на Пласета-де-ла-Фонт. Может быть, правильнее ничего ей не рассказывать? Так что же, он напрасно приехал?

Он снова спросил себя, зачем она так рано вышла из дома. В этот момент Роза закашлялась, и он вскочил с намерением пересечь площадь и подойти к ней. Но тут вдруг заметил, что к промокшему до нитки мужчине присоединился еще один и оба наблюдают за ним; не знаю, о чем они там говорили, но внезапно я отчетливо осознал, что лучше не вмешивать тебя с матерью в мои дела, поскольку у этих людей нет сердца. А посему Ориол Фонтельес снова сел за столик и практически не смог увидеть, как Роза проходит мимо таверны, серьезная и деловая, с его будущим на руках, потому что его взгляд затуманила одна-единственная, но такая плотная слеза. Он лишь различил белую ручку и крохотные, похожие на малюсенькие сосиски пальчики; это была ручка его дочери, рука крохи, ради которой он должен был сохранить свою тайну. Ориол не знал, что это не только первый, но и последний раз, когда он видит эту ручку. Напротив, он подумал, что теперь, когда он знает, где они живут, он непременно попытается вновь увидеть их через пару недель.

Спустя пять минут он вышел из таверны и убедился в том, что парочка последовала за ним. У него было ощущение, что он – жаворонок, который притворяется, что его подбили, чтобы увести злоумышленников от родного гнезда.

– Зачем ты пустил за мной своих ищеек?

– Что ты делал после того, как сел в трамвай?

– Это что, допрос? Ты меня в чем-то подозреваешь?

Подозреваешь в том, что я увел женщину, которую ты мечтаешь заполучить, но которая тебе недоступна; подозреваешь, что я Элиот, что я помогаю маки подготовить Большую Операцию, которая я сам не знаю в чем состоит. Ах да, подозреваешь в том, что это я промахнулся, когда хотел всадить пулю тебе в затылок в ресторане «Станция Виланова». И в других вещах.

Валенти Тарга сделал маленький глоток кофе и аккуратно поставил чашку на блюдце.

– Так что ты делал после того, как сел в трамвай?

– Отправился к шлюхам. Хочешь услышать подробности?

Валенти смотрел куда-то в сторону, и Ориол заволновался. Чем объясняется такая отстраненность? Что он обнаружил?

– Я поехал к шлюхам, – повторил он. – А твои люди не умеют ни за кем следить. Они плохие ищейки. Надо их потренировать.

И взглянул ему прямо в глаза. После смерти маяка Ориол Фонтельес научился смотреть Валенти в глаза: он обнаружил, что алькальд выдерживает взгляд не более пяти секунд, словно он нестерпимо давит на него.

– Меня оскорбляет, что ты мне не доверяешь. Я хотел навестить свою тетушку.

Модест принес им два стаканчика анисовой водки, Валенти подождал, пока тот отойдет, и сказал ледяным тоном, от которого у Ориола пробежала дрожь по телу, твоя тетушка живет не в Барселоне. Она живет в Фейшесе. – И сделав первый глоток: – Так зачем ты ездил в Барселону?

– Да так… Говорю же, с девицами поразвлечься.

– Чтобы потрахаться, не надо ехать в Барселону. Ты знаешь, что сеньора Элизенда тоже была в этот день в Барселоне?

– Кто?

– Сеньора Элизенда.

– Так что?

– Ты ее видел?

– Что?

– Ты ее видел в Барселоне?

– Так ты что, думаешь, что?.. Послушай, Барселона очень большая, и…

– Отвечай, вы виделись?

Похоже, Валенти Тарга ревнует Элизенду.

– Я не… – Он замолчал, но потом вдруг взорвался: – Тебе-то что?

Валенти Тарга осушил стакан и стукнул им по мраморной столешнице. Потом хриплым голосом, не глядя на Ориола, сказал если я узнаю, что ты ее обхаживаешь, я убью тебя.

– А какие у тебя права на эту женщину? – достаточно неосторожно контратаковал учитель.

– Все права на свете.

– Мне кажется, она так не думает.

– А, так вы все-таки встречались.