Голоса Памано

Если бы Пере Серральяк знал об этом, он взял бы своего сына за плечо, отвел во двор дома Вентура, вынул бы изо рта вечный окурок, выплюнул бы крошку табака и сказал бы выслушай меня хорошенько, Жаумет, и навсегда заруби это в своей голове так же хорошо, как ты делаешь это на камне. Крепко-накрепко запомни, что во дворе дома Вентура, возле стены, смежной с домом Марии дель Нази, на глубине девяти пядей под землей, в том месте, где Манел Карманиу оставляет телегу своей двоюродной сестры, когда возвращается с поля, под полусгнившим, еле заметным крестом из пальмовых листьев покоится тот, кто когда-то был контрабандистом, потом мятежником и партизаном, который всегда все делал по-своему и очень досаждал Главному штабу ИНС, дерзкий и неуловимый как благодаря своей безрассудной смелости, так и по причине исчерпывающего знания местности боец маки. Его подпольная кличка, которая никогда не войдет в историю, Жаумет, – лейтенант Марко. А его настоящее имя – Жоан Эспландиу-и-Релья, и родом он из дома Томас в Алтроне, был женат на Глории Карманиу, наследнице дома Вентура в Торене, которая дала ему свое имя, поэтому многие называют его Жоан Вентура; он отец Жоана Вентуреты, а также Селии и Розы Вентурета, и, надо сказать, отцом и мужем он был самым что ни на есть неказистым. Пусть он послужит тебе примером того, каким не следует быть, если однажды ты женишься, сынок. Но, видно, не было у него выбора. Может быть, мы смогли бы хоть немного разобраться в его истории, если бы знали, что именно произошло тридцать первого декабря тысяча девятьсот двадцать четвертого года, когда Жоан Эспландиу, двадцатиоднолетний командир отряда контрабандистов, спрятав товар в тайнике хижины Менаури и распустив своих крайне изнуренных после двух дней быстрого перехода людей, возвращался вдоль берега Памано домой и возле холмов Равель, где, как говорят, когда-то возвышались стены замка Малавелья, на склоне Бернуи заметил какого-то светлячка, который на поверку оказался огоньком сигареты. Это его поджидал Валенти Тарга из дома Ройя, который, увидев односельчанина, сказал своим невозмутимым баритоном мне бы очень хотелось знать, откуда ты, черт возьми, идешь.

Но Пере Серральяк ничего этого не знал, а посему не мог сказать своему сыну Жауме сих назидательных слов.

– А что такое?

При чахлом свете спички Тарга продемонстрировал красный металлический колокольчик, который Жоан Эспландиу всегда носил на рубашке с того самого дня, когда ему его подарила одна девушка из Торены с густым голосом и такими глазами, что от одного их взгляда можно было умереть; хорошо, можешь ухаживать за мной сказала она тогда. Ты его обронил в одной из хижин Паланки, сказал Тарга; а это значит, что ты один из этих разбойников в масках и это из-за тебя Кареге дал мне под зад коленом; и это значит, что я прикончу тебя прямо тут, на месте, за то, что ты такой ублюдок и сукин сын. Лезвие ножа не сверкнуло в ночи, потому что луна стыдливо скрылась за тучами, но вонзилось по самую рукоятку в живот Жоана Эспландиу. Тарга не стал ждать конца третьего дня и той же ночью покинул Алтрон, бежав подальше от семьи, от родных пейзажей и от гула Памано, обосновавшись в свой двадцать один год в Барселоне, содрогавшейся от трупов, которыми покрывали улицы восставшие рабочие и их хозяева; ему не пришлось ни о чем жалеть, поскольку он тут же нашел работу. А Жоан Эспландиу, вопреки всем прогнозам, не умер от последствий коварного нападения; два месяца он отлеживался после странного ранения, якобы нанесенного рогами излишне воинственного барана, а когда пришел в себя, то прежде, чем отправиться в Торену женихаться с Глорией, съездил в Сорт и заказал скобяных дел мастеру новый красный колокольчик, чтобы Глория из дома Вентура не думала, что он его потерял.

51

Как правило, три долгих часа, которые обычно длилась поездка в Барселону, не требовали от нее особых усилий. Но сегодня она бы предпочла совершить это путешествие по какому-нибудь другому поводу. Итак, королевский прием без короля, но зато с большой вероятностью встретить там эту шлюшку Мамен, не отлипающую от стакана с виски; наверняка бросится к ней с распростертыми объятиями, склонив голову набок и изображая на лице несказанную нежность: руки вытянуты вперед, виски рискованно плещется в стакане… И разумеется, она не скажет ах, Элизенда, как я страдала и как оплакивала эти четыре года, что мы не виделись; прошу прощения за то, что переспала с твоим Кике. Нет, Мамен Велес де Тена поведет себя так, как будто они встречались накануне. Надвинется на нее, как дорожный каток, запечатлеет два иудиных поцелуя у нее на щеках и скажет как замечательно, что у нас теперь король, не так ли, Эли?

Она уже месяц как знала об этом благодаря звонку Рикардо Тены, мужа Мамен Велес, который настолько же пребывал в неведении относительно своих рогов, сколь был осведомлен обо всем, что касалось режима, который давно дышал на ладан. Он только что умер, и мне очень грустно, поскольку он ведь прошел через всю мою жизнь, определив ее ход.