Голоса Памано

Он не успел сбить ярмо и стрелы с надгробия Ориола, потому что кладбищенская калитка внезапно со скрежетом распахнулась и гневно впечаталась в стену; на погост, вытаскивая из кобуры пистолеты, ворвались мужчина с тонкими усиками, парень с кудрявыми волосами и еще двое мужчин. Повинуясь инстинкту горного хищника, лейтенант Марко бросил в них молоток и воспользовался минутным замешательством, чтобы перепрыгнуть через ограду и углубиться в лес, где при необходимости он легко мог превратиться в камень. Три выстрела в воздух и сообщение жандармерии, чтобы они отправили в горы патруль, поскольку какой-то неизвестный, скрывавший лицо под лыжной маской или чем-то в этом роде, только что осквернил священную могилу недавно почившего товарища Вале Т га С, алькальда То ны. Но его же только что захоронили! Да, представляешь?

Жандармский патруль, который взялся вести фалангист с тонкими усиками, больше всех горевавший по поводу кончины Валенти, тщательно прочесал всю зону. В час, когда очертания всех предметов становятся нечеткими и атмосфера насыщается свежими ароматами ночи, они выстрелили в какой-то неясный силуэт, двигавшийся в направлении Тоссала. Однако дальше продвигаться они не отважились, поскольку боялись сорваться со скал. Тем не менее пуля явно кого-то задела, а посему как капрал и начальник патруля, отличившегося при преследовании безумного вандала, я приказал возвращаться на базу и принял решение назавтра вновь прийти на то место, где мы произвели выстрелы, с тем чтобы убедиться в правильности нашего предположения. Составлено в жандармском подразделении Торены пятнадцатого февраля тысяча девятьсот пятьдесят третьего года. Подписано: Фернандо Ульоа, капрал.

– А что означает «вандал»?

– Не знаю, но это слово очень нравится начальству.

– Мне кажется, это значит «ублюдок» или что-то такое. – Баланзо решил продемонстрировать ученость.

На следующий день Баланзо заявил, что у него много работы, и жандармам пришлось вдвоем отправиться к отметке тысяча семьсот метров, где они обнаружили, что передвигавшейся накануне в сумерках неясной фигуры там уже нет, но зато осталось много следов крови, из чего можно было сделать следующие выводы: а) что они попали в вандала или б) что ранили какое-то горное животное, неподконтрольное силам правопорядка.

– Или вэ – какого-то другого человека. Я хочу сказать, безвинного.

– Мать твою, не доставай!

– Ты выстрелил, даже не подумав. И без предупреждения.

– Я выполнял свой долг и не собираюсь переделывать рапорт.

– Я этого и не требую, но ты мне будешь должен.

Он потерял столько крови, что был белее снега, который уже почти весь сошел. С титаническим усилием он открыл глаза и увидел свою дочь Селию, которая плакала над ним, не издавая ни звука, как во время войны, и еще он услышал неясное бормотание суетившегося возле него человека и откуда-то издалека – нежный голосок Селии или Розы, говоривший мама, он проснулся. И тогда его жена взяла перепачканными в крови руками тряпку, которая прикрывала его рану, и сказала Жоан, тебя надо отвезти к врачу, я не знаю, что делать, а он в ответ только покачал головой, потому что его безжизненные губы не могли издать ни звука.

– Понимаешь, иначе ты умрешь. В твоем состоянии тебя не спасет даже вода из источника святого Амвросия.

Тогда Жоан Эспландиу из дома Вентура в Торене, родившийся в доме Томас в Алтроне, партизанский герой, прославивший грозное имя лейтенанта Марко, еле слышно произнес ты сама вытащишь из меня пулю ножом для чистки картофеля, тем, что с синим черенком, и первое, что пришло в голову Глории, было ах, Жоан, ты так давно не был дома, что даже не знаешь, что этот ножик давно сломался? И он ответил нет, я не знал. Это всего лишь пуля в животе. Если ты ее вытащишь…

Но женщина не знала, как справиться с раной. Пуля проникла слишком глубоко, и она не знала, что самая медленная и болезненная агония – это смерть от пулевого ранения в живот. Она только знала, что полчаса назад, когда стемнело и она поставила чугунок на огонь, звякнула створка окна, и она поспешила открыть его, думая вот Жоан и вернулся, как обещал девочкам, не предупредив, не спросив разрешения у моей жизни и спустя всего два дня после того, как ушел. Так и было, да, он вернулся без предупреждения, не спросив разрешения у ее жизни и спустя всего два дня после того, как ушел, но вернулся с пулей в животе, без кровинки в лице, бледный как призрак, и смерть смрадно дышала ему в затылок.

– Бог мой. Что мне делать?

– Уложи меня в постель.

– Ведь это ты устроил такое на кладбище.

– Давай попробуй остановить кровь. Пусть Манел взглянет.

И потерял сознание. Селия с Розой принялись плакать, все это было слишком тяжело для бедных девочек.

– Сходи за дядей. И поспеши! – сказала мать старшей из дочерей.