Голоса Памано

В течение двух или трех дней два типа в темных плащах, с кислым выражением лица и тонкой сигаркой во рту бродили по деревне, наблюдая за всем, что там происходит, и особенно часто прохаживаясь мимо домов Вентура, Миссерет Фелисо и особенно Марии дель Нази, словно им было достоверно известно, что Жозеп Маури в любой момент может прийти сюда, чтобы повидать семейство и заодно дать себя убить. Между тем пришло известие о назначении дона Педро Казаса Трибо (Пере из дома Мажалс) на пост алькальда Торены вместо Валенти Тарги (палача Торены), чья трагическая смерть преисполнила наши сердца неизбывной печалью. В высшей степени прочувствованная похоронная церемония проходила в приходской церкви, которая, разумеется, была заполнена до отказа, правда сплошь незнакомыми людьми (ну, кроме сеньоры Вилабру, вездесущей Басконес и семейства Бурес, в общем, всей местной шайки-лейки), поскольку остальные жители деревни предпочли остаться дома, занимаясь своими делами и надеясь, что ненавистного палача быстренько похоронят раз и навсегда и незнакомцы, кричавшие Валенти Тарга всегда с нами, да здравствует Испанская фаланга, да здравствует национал-синдикалистская революция, да здравствует Франко и вставайиспания, немедленно уберутся из Торены, чтобы можно было спокойно вздохнуть. Погребение на кладбище тоже было очень прочувствованным, потому что прославленный Клаудио Асин, любимый идеолог покойного Тарги, источник его знаний, его путеводная звезда, его понимание мира, жизни, Отечества, – так вот, Клаудио Асин, который всегда с нами, очень удачно сказал, что, поскольку товарищ Тарга – сын холода, логично, что он упокоится на кладбище, продуваемом северными ветрами, но при этом столь же прекрасном и ухоженном, как библейский цветущий сад, да здравствует Франко, вставайиспания. Из средств муниципальных фондов Пере Серральяку был сделан заказ на надгробие для героя, который был погребен в двух метрах от своего неразлучного друга фалангиста Фонтельеса, еще одного нашего героя, и всего в метре от своей жертвы Жоана Эспландиу, Вентуреты, который не только нагадил в штаны, когда его убивали, но и, по всей видимости, так и лежит с пулей, инкрустированной, словно драгоценный камень, в его глаз.