Голоса в темноте (Land of the Living)

control. Steps came back up. The straw in my mouth. I was desperately thirsty but I also needed to rinse away the lint and fluff of the awful old rag I'd been choking on for so long.	Крохотное проявление воли. Шаги вернулись обратно. Соломинка во рту. Я испытывала отчаянную жажду. Но в то же время хотела выполоскать нитки и ворс противной старой тряпки, которая меня так долго душила.
"Open your mouth."	— Открывай рот.
A metal spoon was pushed into my mouth with something soft on it. Suddenly the idea of eating something I couldn't see, pushed into my mouth by this man who was going to kill me, was so disgusting that I imagined chewing on raw human flesh. I started to retch and spit. More swearing.	В губы ткнулась металлическая ложка с чем-то раскисшим. Мысль, что меня кормит человек, который собирается вскоре убить, внезапно показалась настолько отвратительной, что я представила, будто жую человеческую плоть. Я стала давиться и плеваться. Послышались новые ругательства.
"Fucking eat or I'll cut the water off for a day."	— Ешь, мать твою! Иначе я лишу тебя воды на целый день!
A day. That was good. He wasn't planning to kill me today.	На целый день. Это хорошо. Значит, сегодня он не собирался меня убивать.
"Wait," I said, and took several deep breaths. "All right."	— Подождите, — попросила я и сделала несколько глубоких вдохов. — Теперь хорошо.
The spoon scraped in a bowl. I felt it in my mouth. I licked the food and swallowed it. It was something porridgy, but blander and smoother and slightly sweet. It tasted like one of those powdery bland mushes for babies. Or it might have been one of those concoctions that is given to convalescents, the sort you buy in a chemist's. I thought of gibbering glassy-eyed people sitting in hospital beds being spoon-fed by bored nurses. I swallowed and more food was pushed into my mouth. Four spoonfuls altogether. I wasn't being fattened, just kept alive. When I was finished I sucked more water through a straw.	Ложка скребла о края миски. Затем я почувствовала ее у себя во рту. Лизнула еду, проглотила. Пища напоминала овсянку, только нежнее, мягче и со сладковатым привкусом. Что-то вроде смесей для младенцев. Или бурды для выздоравливающих — из тех, что продаются в аптеках. Я представила придурков со стекленеющими глазами на больничных койках, которых кормят с ложки раздраженные сестры. Глотала, а в рот мне пихали новую порцию. Четыре ложки. Не растолстеешь. Дай Бог, не протянуть ноги. Потом я пососала еще немного воды через соломинку.
"Pudding?" I said.	— Пудинг?
"No."	— Нет.
I had an idea. An important idea.	У меня появилась интересная мысль.
"When did we meet?"	— Где мы познакомились?
"What do you mean?"	— Ты о чем?
"Since I woke up here, I've had the most terrible headache. Was it you? Did you hit me?"	— Когда я здесь очнулась, у меня очень сильно болела голова. Это вы меня ударили?
"What are you on about? Are you fucking me around? Don't you fuck me around. I could do anything to you."	— Что ты плетешь? Пудришь мне мозги? Хочешь задурить голову? Учти, я могу сделать с тобой все, что угодно.
"I'm not. I don't mean anything like that. The last thing I remember .. . I'm not even sure. It's all so blurred. I can remember being at work, I can remember .. ." I was going to say 'my boyfriend' but I thought that making him jealous, if that's what it would do, might not be a good idea. "I remember my flat. Doing something in my flat. I woke up here and I've no idea how I got here or how we met. I wanted you to tell me."	— Ничего подобного я не хочу. Последнее, что я помню... я даже не уверена... все как в тумане. Помню, как была на работе. Помню... — я хотела сказать, "своего парня", но испугалась, что он может приревновать, а это было совершенно ни к чему, — помню свою квартиру, как что-то в ней делала. А потом оказалась здесь. И без малейшего понятия, как сюда попала. Я хочу, чтобы вы мне рассказали.
There was a long pause. I almost wondered if he had gone but then there was a whinnying sound, which I realized with a shock was a wheezing laugh.	Последовала долгая пауза. Я даже решила, что он ушел. Но вдруг послышались какие-то подвывания, и я с ужасом поняла, что это его характерный, с присвистом, смех.
"What?" I said. "What did I say? What?" Keep talking. Maintain communication. I was thinking all the time. Thinking, thinking. Thinking to stay alive, and thinking to stop feeling, because I knew dimly that if I allowed	— Что я такого сказала? — спросила я. — Что? — Надо продолжать говорить. Не прерывать общения. Думать, чтобы остаться в живых! Чтобы не чувствовать, потому что я смутно понимала: стоит