Голован

Если привыкнуть к выбритым начисто и разрисованным по-своему изысканным образом головам нового племени, можно заметить, что черепа у них несколько иной формы, чем у поклонников Великана. Насчет лиц ничего, сказать покуда не могу. Раскрашены, как уже сказано, так, что на лица это похоже мало. Отличить затылок от лица с ходу как-то не получается — тот раскрашен не менее радужно. К тому же сзади тоже намалеваны глаза. Очень реалистично, кстати, если учитывать слабую освещенность низовий джунглей. Черепа вытянуты к макушке и похожи на тыквы. Пожалуй, циклон-коммандер Кридж Жо был бы жутко доволен заполучить пару-тройку таких в коллекцию. Не дай Выдувальщик, до сходной идеи докумекает Жуж Шоймар. Мало ли, как он собирается возвращать экспедицию в родную Страну Отцов? Может, снова на белой субмарине? Ладно, не стоит столь внимательно присматриваться к этим черепам. Не хватало, чтобы местные уловили хоть отголосок подобных мыслей.

Как в скупом режиме прояснил Дьюка Ирнац, ныне мы имеем дело с народом ку-пу-пу (легко запоминается, так что удобство налицо). Это самый древний и уважаемый народ леса. Наши марайя сдержанно не возражают: была охота вступать в диспут, в котором победит тот, у кого в наличии больше копий. К тому же у встречных на поясе приторочены еще и дубинки. Отполированы вполне изящно, а раскрашены не хуже лиц. Нам повезло, мы столкнулись с народом, обожающим изобразительное искусство. Конечно, основная цель нашего похода все же не этнография, но отрядный корреспондент Чаба Унасло решил, похоже, извести на съемку татуировок ку-пу-пу половину наличной фотопленки. Аборигены не возражают. После долгой жизни в полумраке нижних этажей сельвы, магниевые фотовспышки вносят в их прозябание нечто светлое.

— Нам повезло, — сообщает через некоторое время наша Надежда на Счастливый Конец — Дьюка Ирнац. — Ку-пу-пу — народ речных рыболовов. Если они тут, то где-то поблизости вода.

Ясное дело, речь не о море. Где-то рядом река, возможно, широкая. О Выдувальщик Сферы! Неужели хоть некоторое время можно будет не идти, а плыть? Новость распространяется мгновенно. Довольны практически все, включая рабов-носильщиков. Кроме приписанных к отряду поклонников Великана.

Подвопрос «На чем плыть?» пока не стоит. Всему свое время.

18. Доктор Дар Гаал.

Приписываемые дневники

Неужели мы действительно хотим найти утерянные древние города? Но для чего они нам сейчас? Шесть лет назад, в дни Большого Махания Атомными Дубинами, мы обратили в незаселяемые руины сотни, а то и тысячи вполне живых городов. Зачем раскапывать древнее, если с дистанции, пунктуально отмерянной дозиметром, при помощи бинокля вполне можно любоваться свеженькими развалинами? Но может, мы ищем эти былые артефакты для понимания себя сегодняшних? Хотим глянуть на засыпанные временем цивилизации прошлого, чтобы понять будущее. То есть, то скрытое Мировым Светом время, когда далекие-далекие потомки отроют в пепле наши собственные руины. Что они подумают о нас? Совпадут ли эти мысли с теми, что возникнут у нас, когда мы нечаянно (а как же еще в этом зеленом аду?) откупорим консервы древности?

Цивилизации гибнут — человек остается! Вот что подумаем мы и, хочется верить, наши праправнуки. Ибо еще имеется надежда, что хоть кто-то не вымрет и прорвется вперед.

Получается, в этой удаленной от умирающего мира сельве мы разыскиваем надежду. Она стоит всех возможных сокровищ. Почти вероятно стоит.

19. Доктор Дар Гаал.

Приписываемые дневники

— И куда мы все-таки поплывем? — спросил я у Дьюки Ирнаца, оставшись с ним более-менее наедине.

— По возможности, в нужном направлении, — осклабился наш штатный проводник. — Не волнуйтесь, господин доктор.

— Я, для общего развития, господин мастер-проводник. И заодно — для ориентировки. Все ж забрались массаракш знает куда. Так что простите великодушно за назойливость. Мы ведь прем пока со стороны моря, правильно? Я не топограф, но все же ведаю — реки обычно впадают в моря. Нас назад не вынесет?

— Сориентируемся как-нибудь. Вообще тут такое дело: мы сейчас на каком-то из притоков реки Иррациональная. — Мне явно повезло, нынче Дьюка Ирнац был в настроении поболтать. — А сама Иррациональная почему так называется? Да потому, что еще никто не понял, как работает ее ирригационная система. Природная, само собой. Река в районе экватора, потому независимо от времени года в нее попадает слив от дождей. Дело-то понятное. Если на севере Сферы Мира зима, то на юге — лето, и наоборот. Тут, естественно, не в плане снега, но все же в плане осадков. Тем не менее перепады водотока, имеют место. Может, из-за этого, а может, еще из-за чего-то, нам покуда неясного, — Дьюка Ирнац зачем-то подмигнул, — Иррациональная порой меняет русло. Хуже того, она еще и меняет устье, место своего слива в океан. Я уж не говорю, что там еще и пороги, или, при очередной смене русла, гигантские стволы торчат прямиком из воды. Думаете, за последние лет двести никто не пытался использовать реку для судоходства? Пробовали, да только где те попробовавшие сейчас?