«Оба пациента погрузились в наркоз, – пишет Уайт в прошедшем времени, будто операция уже состоялась, – и хирурги одновременно сделали глубокие надрезы вокруг шеи каждого из них»[479]
. Шаг за шагом они разделили ткани и мышцы, добираясь до сонных артерий, яремных вен и позвоночника[480]. Человеческие сосуды, объясняет Уайт, почти впятеро крупнее обезьяньих: их легко найти и с ними не в пример легче работать. Хирурги обнажают спинной мозг каждого пациента, а затем – как и раньше с макаками – аккуратно его перерезают. Уайт снова описывает отделение головы от тела – момент, который он зовет «критическим маневром», потому что после этого остается только сшить вены и артерии, скрепить позвоночный столб и сшить кожу[481]. Будут, конечно, заметные отступления от оригинальной процедуры: голову второго пациента, разумеется, вынесут из операционной со всем почтением (и, вероятно, похоронят?). А ставшее ненужным теперь бывшее тело головы-реципиента… ну, его точно куда-нибудь денут тоже. Уайт не тратит время на размышления о способах захоронения «старых» тел пациентов, обзаведшихся новыми.«Мы с коллегами уже сделали первые шаги к пересадке головы у человека», – заключает Уайт, и его слова сопровождаются фотографией головы в фиксирующем С-образном зажиме: ни дать ни взять чудовище Франкенштейна с болтом в шее[482]
. Уайт говорит о системе насосов, охлаждающих тело до 10 градусов по Цельсию: это очередное усовершенствование в методике замедления метаболизма. Он упоминает препараты для подавления иммунного ответа, необходимые, чтобы организм не отторг новую голову. Но сейчас интереснее то, о чем Уайт молчит. Он не называет имени Крейга Ветовица, хотя упоминает предполагаемого пациента, которому грозит отказ органов. Не называет он и пациента с мозговой смертью, которого выбрал в доноры тела, – этого пациента тоже защищает врачебная тайна. От Ветовица, который выступал в новостной программе на канале Fox News, мы знаем, что тело мужчины-донора было в прекрасном состоянии, а мозг – полностью мертв. Больше мы не знаем о нем ничего – как и о том, чего Уайту стоило добиться разрешения у родных донора.Концовка статьи Уайта выглядит несколько более эзотерически. Пересадка человеческой головы – не только научное достижение. Это сохранение и продление самой жизни – в каком-то смысле бессмертие, купленное заменой испорченного организма на новый. Главный вопрос, настаивает Уайт, не в том, как он этого достигнет, а в том, «насколько общество готово принять идею, что пересадка мозга означает также пересадку сознания и духа… физического вместилища души»[483]
. Пересадка головы может спасти жизнь Крейга Ветовица, но значение операции намного, намного шире. Она установит (в этом Уайт не сомневается) местопребывание – и, соответственно, существование – человеческой души… что, вполне вероятно, и было главной целью Уайта все эти годы.Трансплантология всегда имела дело с чем-то большим, чем плоть и кровь. Джозеф Мюррей называл трансплантацию «хирургией души»: она давала ему смысл и предназначение. Уайт же задумал операцию
Статья вышла поздней осенью 1999 года. Через несколько дней мировая пресса запестрела заголовками, исполненными предвкушения. «Хирург планирует пересадку головы!» – объявляла лондонская