Голубая свастика (СИ)

И впервые за время пребывания в этих проклятых лагерях он серьезно задумался о смерти, как об истинном избавлении. Когда же оно наконец наступит? Он хотел умереть сейчас, сию секунду, но благородно, в газовой камере или же от расстрела, а не здесь, как скот, в собственных испражнениях, в страданиях от жажды, задыхаясь от вони и захлебываясь в грязи.

Равиль поднялся и бережно отнес невесомое тело Адама к порогу барака, аккуратно уложил его у входа, немного отдельно от общей кучи трупов. Когда он вернулся, то обнаружил, что его место занято другими узниками, которые заранее поджидали, когда будет вынесено мертвое тело. Не было ни сантиметра, чтобы протиснуться между ними!

Горе от смерти Адама настолько затмило его сознание, что он перестал чувствовать сам себя. Поняв, что приткнуться ему больше некуда, он вернулся ко входу и присел на кучу трупов, закрыв лицо руками, а потом расположился на них, прислонившись спиной к стене, почти лег. А не все ли равно? Скоро и он умрет, прямо здесь. Скорее бы только…

В голове вертелась лишь одна мысль — вода, даже зверский голод отступил на второстепенный план. И он вновь зашелся в сухих рыданиях, вспоминая Адама, этого безвинного юношу, ставшего ему другом, и прокручивая в сознании одни и те же вопросы. За что? Почему? Зачем? В чем они все провинились и перед кем? И почему жизнь так жестока с ним?

И Равиль пришел к твердому решению.

Все. Хватит мучиться. Он сделает следующее: бросится на охранника, который принесет в следующий раз ведро с водой, но не с целью выживания. Он хотел, чтобы его убили. И все!

Придя к страшному решению, Равиль вновь забылся, настороженно прислушиваясь. Он чувствовал себя почти счастливым, потому что нашел выход из окружавшего его кошмара.

Только образ Стефана продолжал волновать его сердце. Знал ли офицер, когда бросал его, что все могло произойти вот так? Чем была для них эта игра в любовь? Зачем все это было? От таких мыслей Равиль вновь начинал заходиться хрипами, но это были уже не слезы, для которых не было влаги, а предсмертные спазмы.

Позже он очнулся на полу, в углу. Трупов не было, а его, похоже просто отшвырнули в сторону. Он все проспал: и воду, и драку, и палачей, которые бы его могли убить. И тело Адама уже унесли. Ничего в жизни не осталось, кроме светлого образа сестрички. Но разве можно было рассчитывать на то, чтобы слабая, хрупкая девушка выжила? Выжила там, где не выживали сильные взрослые люди?

И он, как многие другие, присоединился к бормотанию молитвы, которую выучил наизусть еще в бессознательном возрасте.

Дверь распахнулась. Он приоткрыл глаза, а сил подняться и броситься на охранника уже не было. Была мысль попытаться выползти наружу, чтобы убили, но он впал в какое-то оцепенение и тихо замер в своем углу. Он уже примирился со смертью, она его победила, и парень чувствовал от этого огромное облегчение.

— Здесь есть номер 66795? — орал капо барака, когда очередное ведро было разлито и вылизывание кирпичей завершилось. — Кто имеет номер 66795? Есть такой среди живых?

Он перескакивал через вытянутые тощие конечности лежавших на полу узников, вглядываясь в живые и мертвые лица, перекошенные агонией. И вновь, и вновь выкрикивал один и тот же номер. Равиль поморщился: ему хотелось тишины, чтобы заснуть. Сколько можно кричать? Скорее бы закрыли дверь, и он уснул рядом с Адамом!

Так как никто не отзывался на призыв, капо сменил тему:

— Все, кто жив, покажите свои номера! Быстро!

Не больно-то кто ему подчинился. Многие люди уже ни на что не реагировали. Тот ходил и пинал ногой всех, кто еще шевелился или приоткрывал глаза, хватая за руки и разглядывая цифры.

Равиль зажмурился и уткнулся носом в угол. Он знал, что скоро поднятая незнакомым капо суматоха закончится, и он опять будет играть в шахматы в магазине своего отца, Стефан с его ироничной улыбкой присядет на другой край доски и скажет, что его фигуры — белые. И разноцветный попугай в клетке у окна прощебечет Ребекке, что его пора кормить. Но что будет в это время делать Данко? Ведь нужно присмотреть, чтобы малыша не укусила собака!

Равиль вдруг встревожился от этой мысли и приоткрыл глаза.

— Твой номер?!

Юноша ощутил весомый толчок под ребра, который вернул его в реальность.

— Меня зовут Равиль Вальд, — прошептал он пересохшим горлом. — Я не тот, кого вы ищите…

Внезапно сильная рука схватила его за локоть и выволокла из кучи на улицу.

Равиль задохнулся от свежего воздуха, ослепленный ярким светом солнца. Он пытался осмотреться, но ничего не увидел, перед глазами расплывались цветные круги. Он пытался отдышаться, но лишь хрипел. Колени его подкосились сами собой, земля качалась, и юноша невольно начал падать.

— Держите его! — раздался властный голос. — Не дайте ему упасть. Воды! Скорее…

А потом Равиль Вальд пил из большой кружки, жадно, огромными глотками, словно заново познавая вкус воды. Ему было мало, но часть принесенной воды солдат разлил ему на голову и на плечи.

— Тащите его, — распорядился офицер. — Смотрите, чтобы не упал! Держите его!