Голубая свастика (СИ)

«Здравствуйте, офицер Краузе, — писал Равиль, как можно более сухо и бесстрастно, памятуя о том, что письмо его может перехватить фрау Анхен. — Спешу сообщить Вам, что здесь, в Берне, в одной из библиотек, я случайно пересекся и переговорил с человеком, судьба которого Вас давно интересовала. Должен сказать, что этот человек жив и здоров, не богат, но и не бедствует, живет в семье. Правда, почему-то, он не признался в том, что знал Вас ранее, но по его поведению и выражению глаз я все же понял, что он скрывает эту истину. Также надеюсь на то, что у Вас все хорошо, и хочу добавить, что и у меня все неплохо. Долгих Вам лет жизни, здоровья и удачи. Равиль Вальд»

Чуть не рыдая, Равиль перечитал состряпанный им убогий текст. Ведь это совсем не то, что он хотел написать!!! Из души рвалось совсем другое!!!

« Дорогой Стефан! Недавно я встретил в библиотеке твоего Мойшу. И он так и не признался в беседе, что знал тебя, но я все понял по его глазам. Он был до глубины души взволнован и убит, казалось тем, что совсем уж было позабыл про тебя, а я, одним упоминанием о тебе, вызвал сразу всех демонов из его прошлого. Он пытался забыть тебя, а я даже забыть не пытаюсь. Я до сих пор живу только тобой, да будь ты проклят. Каждый день я встречаю и в тоске, и в надежде. Я никогда тебе не прощу, того что ты сделал со мной. Без тебя я не живу. Если в твоей душе сохранилась хоть капля совести, то хотя бы дай знать, жив ли ты, и что с тобой. Никакими словами не передать, как я стремлюсь к тебе каждой частичкой своей души. Опять рву в клочки весь этот бред. Прощай. Навсегда твой Равиль Вальд».

Равиль рвал листок за листом и ожесточенно бросал в камин, просиживая, убитый горем и тоской, за письменным столом бывало целыми ночами, а утром, чуть живой, еле плелся на работу. И так продолжалось без малого неделю, прежде, чем он, наконец, решился опустить готовое письмо в почтовый ящик. И ведь не было ни малейшей надежды получить когда-либо на него ответ!!!

Ответа и не последовало. Пролетел еще месяц. Равиль, как и обещал жене, нанял прислугу. Таким образом, в доме у него образовался будто бы маленький гарем. Повитуха не отходила от Сары, будущая няня без перерыва строчила на швейной машинке детское приданое, а домработница постоянно прибирала, стирала и готовила.

Хоть жена частенько ласково и упрекала Равиля, что для них все это дорого, Вальд так совсем не считал, ведь он вкладывал деньги в их детей, ведь по всем признакам должна была родиться двойня! Он был готов положить всего самого себя и не поступиться никакими расходами, лишь бы роды Сары прошли благополучно.

И вот, в одну ночь, которую ему пришлось просидеть на цокольном этаже, где размещалась их конторка, сходя с ума от ужаса, зажимая себе уши, изнывая от переживаний и нетерпения, появились на свет их близнецы — два здоровых мальчика, мелких, но на диво живучих и горластых. Сара рожала с восьми вечера до восьми утра, и когда Равиль зашел к ней, ее измученное личико просто сияло от счастья. Она, прижимая к себе, держала в обеих руках два благословенных крошечных свертка. Равиль осторожно приблизившись, заглянул, чтобы попытаться рассмотреть личики младенцев.

— Спасибо! — прошептал Равиль, с трепетом коснувшись губами ее чистого, высокого лба.

— Спасибо Стафану Краузе! — твердо отозвалась она. — Этих детей не должно было быть, но они есть, вопреки всему. Не думай, что я про это забыла.

— Мы, может, и не забыли, да он про нас забыл, — горько усмехнулся Равиль.

На время счастье отцовства перевесило все его страдания по навеки утраченной любви. Рождение сразу двоих сыновей — это огромная радость для любой семьи. Ведь со временем подрастут работники, которые приведут потом в дом жен и родят своих детей. Род никогда не угаснет, а богатство его будет шириться. Равиль всеми силами старался внушить себе, что живет именно этими мыслями, заботясь о процветании своей семьи.

А тут и дела неожиданно пошли в гору. Поток эмигрантов и туристов неожиданно увеличился, и дешевые пирожки с капустой начали разметать с такой неистовой скоростью, что только успевай подвозить! Равиль тут же расширил ассортимент на лотках, добавив к ним булочки с кремом и рыбные кулебяки, и деньги потекли рекой. Выручка теперь составляла даже больше, чем от продажи тортов и фирменных пирожных! За несколько последующих месяцев он погасил взятый кредит.

Но в жизни, как известно, любое счастье неизменно сопровождается несчастьем. Забот, естественно, добавили родственники. Так как предприятие брата начало прогорать под засильем конкуренции того же Равиля, Ребекка, заявившись к нему в конторку и гневно сверкая глазами, потребовала у него займ на их дальнейшее развитие.

Надо сказать, что по законам их веры, категорически было запрещено занимать деньги под проценты своим родичам по крови. Это означало, что ему надлежало отстегнуть сестре весьма солидную сумму без какой-либо выгоды для себя и на неопределенный срок.