Голуби над куполами

– Спасибо за поддержку! – приобнял его Юрий. – Помощь божья нам сегодня ой, как пригодится. И не только божья. Давайте, хлопцы, сделаем так: как только мы с Пашкой подадим вам сигнал, все, кроме Ивана, несутся в комнату отдыха. А ты, Вань, бежишь в электрощитовую, вырубаешь свет и присоединяешься к остальным. Вы плотно закрываете дверь и не высовываетесь до тех пор, пока не поступит команда «отбой». Батюшка, перенеси туда продукты. У вас там должна быть вода, еда и пустые пластиковые бутылки.

– Зачем бутылка? – удивился Джураев.

– Мочиться туда будешь, когда приспичит! – хихикнул Пашка. – Сменки-то у вас нетути.

На Алтунине и так не было лица, а после шутки о сменных штанах у парня начался нервный тик.

– Дядьки, а, может, не надо? – жалобно простонал он. – Если что-то пойдет не так, они же нас поубивают…

Тетух разделял опасения Мажора, но продолжал храбриться, ведь это именно он год назад требовал от сожителей собраться с силами и навалять печенегам.

– Не падайте духом, поручик Алтунин, все у нас будет в елочку.

Последняя реплика Павла напрягла Джамшеда. Не поняв, что она означает, он, на всякий случай, посадил Обаму в загончик, чтоб не искать его при эвакуации.

Бандитов ждали ближе к ночи, а пока взялись за оборудование лежбища на верхней галерее. Паштет выбрался наверх по кабелю, заранее закрепленному за перила смотровой площадки, и поднял наверх платформу с Лялиным. Тот привез покрышки для сооружения топчанов, коробку с сухпайком и водой, холодное оружие, игровое поле с шахматами и карты.

Время шло, а кавказцы не появлялись. Обычно они совершали визиты ближе к полуночи плюс-минус час.

– Боюсь, на сегодня – отбой, – с досадой произнес Юрий. – Ложитесь спать, братушки! Операция «Прорыв» переносится на завтра.

Мужчины с облегчением вздохнули.

– Спасибо, Господи, что не допустил нынче греха смертоубийства, – перекрестился Русич, укладываясь на нары, и вскоре бункер огласил громогласный храп Владика.

Притихли и Лялин с Паштетом, которые уже не играли, а механически передвигали фигуры на шахматной доске.

– Я, пожалуй, тоже – на боковую, – зевнул Тетух. – Услышишь топот копыт, бей сполох. Если что, живи долго, гуляй, пей, ни в чем себе не отказывай.

– Типун тебе на язык, – буркнул Лялин, взбираясь на платформу.

– Ты куда?

– В сортир. Мочить бандитов. Согласно директиве Президента.

«Как бы они нас не замочили, – подумал Паштет, сворачиваясь калачиком на топчане из покрышек. – Мои двенадцатигранники еще ни разу не соврали».

Когда опер уже завернул за угол, раздался громкий крик Павла: «Идут, долбонавты! Юрка,

вырубай свет!». Лялин мигом бросился в щитовую, и рабочка погрузились во мрак.

– Все сюда, япона вашу мать! – крикнул он на сожителей, бестолково мечущихся по темному помещению. Те окончательно проснулись и побежали на его голос.

Павел же, просунув руку в петлю «головоломки», замер перед металлической дверью. Для него начинался квест, ставки в котором были очень высоки. Как ни странно, он не чувствовал ни паники, ни отчаяния, ни страха. Их вытеснили ясность мышления, контроль над эмоциями, готовность к любым неожиданностям.

Раздался металлический скрежет, дверь отворилась, и два человека осторожно сделали шаг в темноту. Зазвучала чеченская речь. Судя по интонации, джигиты ругались. Один из голосов Пашка узнал сразу. Он принадлежал вонючке Ниязу. Второй идентифицировать не удалось. Впрочем, это не имело значения, так как в следующее мгновение на голову одного из визитеров обрушился сильный удар. Вскрикнув, тот рухнул на пол. Его спутник бросился на Тетуха, завязалась борьба. Были слышны звуки глухих ударов, сдавленные хрипы, матерные выкрики Паштета.

Лялин вихрем носился по рабочке, не зная, как помочь Павлу. Без электричества подъемник не работал. Взобраться в потемках по кабелю не представлялось возможным. Оставалось только молиться, но Юрий не знал ни одной молитвы. «Господи, спаси раба твоего Паштета, – прошептал он себе под нос. – Помоги ему, и я поверю в твое существование! А если нам удастся выбраться отсюда в полном составе, приму крещение».

Но господу было явно не до Пашки. Видно, в тот момент кто-то нуждался в его помощи гораздо больше. В темноте сверкнула яркая вспышка, и одновременно с ней прогремел выстрел. «Падла!», – проорал Тетух, и что-то тяжелое рухнуло с девятиметровой высоты.

Внутри у Лялина все похолодело. Он еще надеялся на то, что на полу «рабочки» валяется кто-то из бандитов, но наверху звучала перемежающаяся стонами чеченская брань. Спустя минуту на звук выстрела с улицы прибежали еще двое. Подхватив раненого подельника, бандиты понесли его к выходу.

– Все, шакалы, вам – смерть, – зазвенел металлом голос Мусы. – Бункер станет вашим склепом. Не пройдет и пары месяцев, как вы сами сожрете друг друга.