Голубиная книга. Славянская космогония

П.: Отсюда до рая море густое, а затем вода чермная, а затем гора высокая, травянистая, на нее взойти человеку за три дня и сойти за два дня. Около рая есть тростник гликокалам, в нем же находится сахар. Он есть в раю сладость такая, что глаз не видел, ни ухо не слышало, ни на сердце человеку не придет. А посреди рая Древо Жизни, что к божеству приближается. Верх того древа до небес, древо то различно, златовидно червлением огненным, и покрывает ветра, и имеет от всех деревьев листья, и от всех плодов исходит из него прекрасное благоухание, исходит из того древа. Двенадцать источников из корней его — молоко и мед. И другая сторона рая: течет вода бессмертная, и реки великие исходят из рая — Геон, Фисон, Тигр, Евфрат, и снова от тех рек исходит тридцать шесть рек великих, и текут по всему миру.

А.: Гром и молния отчего бывают?

П.: Пророк говорит: «Глас грома твоего в круге [небесном]» и называет громовых лиц четыре — человека, орла, тельца, льва, говорит, что они — четыре евангелиста[37]. <…> Говорит же философское искусство, что два облака сражаются, и бывает возмущение и гром, и сходятся два ветра, холодный и теплый. Говорит ораторским искусством Гермоген[38]: как вода, оторвавшись от одного места, стремится на иное, так и два облака сражаются, и бывает гром. <…> 300 ангелов держат небо и двенадцать столбов свода, и потому двенадцативершинным называется небо семипоясное[39]. Триста ангелов держат свод двенадцать морей. Триста ангелов держат молнию и гром, и два облака ударяются ветром сильным, от силы удара трещит, и молнии испускаются от силы ангельской, и раздвигаются облака, и пропускают дождь, как и град, на землю, и облака темнеют, от ветров смущаются, и снова в один час тихо и светло бывает.

А.: Скажи мне, философ, о движении солнца, как оно восходит на востоке, и как заходит на западе, и снова есть на востоке.

П.: Слушай, Азимит, о движении солнца. Как сказал пророк, солнце в области дня, и снова луна и звезды в области ночи, также и облака, и ветры, все служат людям, и временам, и желаниям человеческим, и сень прекрасная называется тленной вещью, ибо пуста. Солнце создано в виде человека, и человеку подобно, и человек есть. Венец носит солнечный на голове, и проходит небо за день, и водят его ангелов днем 15000, и разделяет натрое плоть и светило наподобие Христа, и светило наподобие Отца, и луна сияет наподобие Святого Духа, огонь подает ему Божество — сто ангелов дают сияние солнцу. Лучам венец Божий риза, когда пройдет солнце всю землю и зайдет, тогда во тьме ангел разденет солнце, и понесет одежду и венец на престол Господень, и предаст божественное одеяние владыке своему Христу. И отстают от солнца ангелы, и оно идет в море с запада и гонит волнами море до востока, и встает на востоке. И обращается небо три раза ночью, три раза днем, и с виду колесо, как мельничные жернова.

А.: Как небо вращается, и не вращается небо, солнце, и луна, и звезды вместе с ним? У них нет основания, как могут вращаться?

П.: Они на облаках висят, как светильники, на сто пядей Божиих отстают от небес и висят на воздухе.

А.: Как солнце восходит, чтобы сиять?

П.: Дает Христос сто ангелов, и одевают солнце, и снова грипсосы огненные, птицы небесные, называемые фениксами, и халендрии[40] летят перед солнцем, и мочат крылья свои по 9—10 раз в океанской воде, и кропят крыльями, и гасят солнце, чтобы не сожгло лучами весь мир. И сгорают у тех птиц перья от огня солнечного, и бывают голые, как общипанные, и снова, когда зайдет солнце, тогда купаются те птицы в Океане — великой реке и обновляются, и снова оперяются крылья их. И потому петух пророком называется, имея под своими крыльями белые перья. Когда идет солнце от запада к востоку, то почешется у петуха то перо. Когда возьмут ангелы одежду и унесут от престола, тогда петух, открыв голову, пробуждается, и плещет петух крыльями своими, и возвещает миру воскресение.

А.: Что говорит первый петух?

П.: Говорит: «Прийди, светодатель!» Второй говорит: «Христос жив и все совершает, как хочет». Так петух и не спит до света.

А.: Имел злак, и привязал на корень двенадцать спорышей, и жрали друг друга, голоса не слышали.

П.: Имел котел, четыре ковали на том котле кузнеца, молотов друг друга не слыша.

И засмеялся Азимит.

П.: Почто смеешься, Азимит? Те кузнецы то зелье варят и другое. Скажу: котел есть год, кузнецы двенадцать месяцев, и грома друг друга не слышат.

А.: Ныне искусил Бога живого, и уразумел, что вера греческая чиста и непорочна, тверда и непоколебима, воистину переспорил меня, философ. <…>

А.: Что это: все солнце собралось?

П.: Солнце есть Христос, и воскресил мертвых, и собрались апостолы, и радовались все Ему, и стал Иисус посреди них, и сказал им: «Мир вам».

(Памятники древней письменности и искусства. 1879. Т. 4. С. 54–65)