Голубое марево

— Слышишь?.. Я же говорю — все кончено! — Кенжек похлопал его по спине. — Смотри на меня. — Едиге поднял глаза. — А теперь слушай, что я скажу. Бердибек… Ладно, черт с ним, с Бердибеком. Хочешь знать, кто ты сам? Так вот, слушай меня и запоминай! Ты трус. Хвастун и трус. Ты пыжишься, надуваешься, потому что у тебя мания величия. Ты бог знает что о себе воображаешь, а на самом деле ты просто трус. Я встречал ребят, у которых перевешивает рассудок, они все вымеряют и шагу боятся ступить там, где надо рискнуть. Но такого труса, как ты, я еще не видел!

— Хватит, Кенжек…

— Кто виноват?.. Ты! Во всем ты один виноват! Сам оттолкнул от себя свое счастье!..

— Кенжек, перестань…

— Не перестану. Такой девушки ты больше не найдешь. Она… Как цветок она была, понимаешь? Цветок ведь каждый может сорвать, понюхать и бросить, да еще и ногой наступить. Она… Как птенчик она была, понимаешь ты это? Слабенький, неокрепший… Надо было приютить его у себя на груди, уберечь от всего. А ты?.. «Пускай, — решил ты, — пускай себе полетает, авось, и вернется…» О себе ты только и думал, не о ней! Гордыня тебя заела!..

— Она сама во всем виновата, — сказал Едиге. — Сама. Бердибек ей понравился… Я-то здесь при чем?

— Эх ты, — ядовито произнес Кенжек, — тоже мне — писатель, сердцевед, как вас там еще называют… Психолог!.. Был один писатель и психолог, по имени Толстой, и у него героиня, кстати — положительная, тоже девушка…

— Наташа Ростова…

— Смотри, сам догадался!.. Не уберегли бы ее, так она бы с Анатолем Курагиным сбежала… А кто нынешних девушек убережет? Живи Наташа Ростова в наше время и да еще повстречайся, не дай бог, с тобой… Она бы, знаешь, сколько парней переменила, пока добралась бы до своего Пьера Безухова!.. Я точно тебе говорю!

— Не клевещи на наше время, — попробовал отшутиться Едиге.

— Пустышка ты, а не человек, — сказал Кенжек. — Эгоист и пустышка… Все боялся тебя обидеть, жалел… Но таких, как ты, грешно жалеть! Знаешь, почему я подрался с Бердибеком?

— Ты ведь сказал — у него жена, ребенок… А он…

— А он?.. Что — «а он?..» Ты не догадываешься, что — «а он?..»

Кенжек выразительно посмотрел в глаза Едиге, криво усмехнулся.

— Врешь! — Едиге подскочил, как ошпаренный. — Врешь!..

Кенжек отвернулся.

— Противно говорить… Этот подонок хвалился недавно Ануару: «Она ведь была девушкой… До меня никто ее не тронул…» Это случилось после майского вечера. Сам спроси, если не веришь…

Он отошел к окну и процедил, стоя спиной к Едиге:

— Трус!..

47

Что было потом?.. Едиге не запомнил.

Он опомнился только утром. Кругом было белым-бело от снега, который падал всю ночь. В снегу была проложена дорожка на полсотни шагов. Он протоптал ее, пока ходил до самого рассвета, без остановки, взад-вперед, взад-вперед…

Снег засыпал крыши домов, тротуары, выбелил нити проводов над улицей. Снег лежал густыми хлопьями на зеленой, едва распустившейся листве, пригибая к земле отяжелевшие ветки. В прозрачном и звонком от мороза воздухе особенно резко проступали контуры гор. Казалось, их вершины приблизились, нависли над городом.

Сухо похрустывающий под ногами, весь в холодных голубых отливах, он покрыл весеннюю землю, согретую солнцем, разбуженную, зазеленевшую первой нежной травой…

Недолго держались заморозки, но когда они отступили, яблони в садах стояли осиротелые, голые.

Впереди ожидало их знойное лето, хмурая осень, студеная зима.

Но разве не всякий год зима сменяется новой весной?..

ЭПИЛОГ

Что же произошло в дальнейшем с нашими героями? — спросит любопытный читатель. И, вероятно, почувствует разочарование, узнав, что ничего особенного, достойного удивления, с ними не случилось.

Грустно сообщать эту прискорбную весть, но как быть?.. Профессор Азимхан Бекмухамедов скончался. Его с почетом проводили в последний путь многочисленные коллеги и благодарные ученики. Говорят, в преждевременной смерти профессора отчасти виноват его сын… Так ли это, судить не беремся.

Бакен Танибергенов живет и здравствует. Защитить диссертацию в Алма-Ате ему не удалось. Он защитился в другом городе. Впрочем, утверждение докторской что-то затягивается.

Бердибек — декан факультета в одном из периферийных вузов. Он тоже хлопочет, пишет докторскую и недавно приезжал в Алма-Ату посоветоваться со специалистами.

И Ануар, и Мухамед-Шарип — кандидаты наук. Но наука уже утомила их, вряд ли они двинутся дальше.

Халел и Батия поженились. Оба своевременно защитили диссертации. У них три дочери. Если бы не заботы о детях, Батия уже сейчас достигла бы многого. Но она довольна своей судьбой. Все находят, что дочки у нее очень милые, одна красивей другой. Они подросли, теперь у матери, наверное, освободятся руки.

Кенжек живет в одном из областных центров, преподает в институте. Великих открытий в математике он пока не совершил, однако, кто знает, что ждет его в будущем?.. Кенжек по-прежнему холост.