Голубое поместье

— Была гордой женщиной, — сказала Алисия уже более спокойным голосом. Бирн ощутил нечто вроде уважения к ней. Да, книга Тома сгорела, однако Алисия не собиралась попусту горевать. — Твоя мать не хотела, чтобы ты знал своего отца, она сочла, что так будет лучше.

— Я имею право знать, кто мой отец!

— Ну и мы вправе знать, что произошло в этом доме, — продолжала Алисия. — Тебе не следовало сжигать этот манускрипт. Он был нашим единственным доказательством.

Питер Лайтоулер внезапно и со всей силой обрушил свой кулак на стол.

— Доказательством? И ты зовешь эту мешанину, эту паутину лжи доказательством?

— О да! Того, что я уже знаю о тебе. — Она встретила его взгляд.

— Ну почему нельзя забыть обо всем? — прозвучал гневный голос Саймона. — Истории этой уже столько лет, она успела прогнить, давайте забудем о ней!

— Но Рут умирает, — напомнил Бирн.

Самый очевидный для него факт. Что бы ни происходило между Элизабет, Джоном Дауни и Питером Лайтоулером, все это было давно. Но память о Рут преследовала его как наваждение. Он знал, что, если позволит себе даже на мгновение забыть о ней, слабая ниточка ее жизни ослабнет.

— Прошлое ничего не значит, — сказал он. — Существует лишь настоящее. И ничего кроме него.

— Весьма здравое замечание. — Питер Лайтоулер медленно, с усилием поднялся, ни на мгновение не отводя взгляд от Алисии. — Как ты сюда вошла? — спросил он любезно. — Перелезла через изгородь или прорубилась сквозь нее?

— Ты оставил открытой свою тропу, — ответила та. — Возле озера. Ты всегда приходил с той стороны, правда? Так что мне не пришлось прокладывать себе путь! — Она оглядела стол, заставленный остатками трапезы, начатые бутылки вина. — Я бы сказала, поминать еще рано, Рут пока жива.

Жестокие слова. Саймон посмотрел на нее.

— Почему мы не можем поесть? Чем Рут поможет наша голодовка?

— Ничто не может помочь Рут. Говорят, что у нее нет шансов. — Под глазами Алисии выступили темные мешки, рот ее перехватила тонкая клетка вертикальных морщин. — А тебе, пожалуй, скорее следовало бы находиться возле ее постели, чем сидеть здесь, выслушивая всякую чушь, которую может выложить мой бывший муж… Позвольте мне одно предположение, — резко, с ударением проговорила она. — Держу пари, он повествовал вам о хитроумном заговоре женщин. О всяких кознях так интересно слушать, правда? Значит, эти женщины вступили в сговор против мужчин. — Заметив по лицам свою правоту, Алисия продолжила: — А он уже сказал вам, что я ведьма? И что умею управлять и Листовиком, и Лягушкой-брехушкой? — Она подняла руки и все увидели, что ее кожа в кровь расцарапана шипами. — Ну, видите! Хорошо я управляю ими? Изгородь не пропускала меня. Мне пришлось обойти все поместье, пока я не дошла до озера. Любимое место Питера. А теперь отвечайте сами: у кого из нас больше власти?

Полный абсурд, судейская драма, подумал Бирн. Еще мгновение и оба примутся выкладывать очередные доказательства, странные слухи, раздоры, оправдания и обманы.

Он сказал:

— Итак, историю эту окутывает туман противоречивых мнений. Даже наш писатель не уверен в том, что он сочинял роман, а не писал историю. А доказательств не существует. Однако у нас есть известное количество более актуальных вопросов. — Бирн попытался сконцентрироваться на происходящем. — Во-первых, почему вы, — он посмотрел на Алисию, — не рассказали Тому, кто его отец? Даже если вы давали обещание матери Тома, она ведь умерла — и достаточно давно, так? Во-вторых, почему вы не сказали Саймону, что Лора родила ему сына? На мой взгляд, поступок по меньшей мере некрасивый.

— Я хотела, чтобы Том держался подальше от поместья, чтобы он вырос свободным от здешних соблазнов. Я не хотела, чтобы новый мужчина еще больше запутал вопрос. Ну а Саймон давным-давно взял бы его сюда, Том познакомился бы со своим дедом и, считай, разврат начался…

Бирн поднял руку.

— Хорошо. Что заставило вас передумать? Почему вы познакомили Тома и Кейт?

— Настало время. Схема должна была вот-вот повториться. Я видела, что Кейт начала интересоваться стариком, и понимала, что он выпускает когти.

Питер Лайтоулер откинулся на спинку кресла, на губах его проступила слабая улыбка. Он молчал.

— Рискованное предприятие, по-моему, — проговорил Бирн. — Если вы верите в наследственное проклятие, то уж Том в последнюю очередь способен помочь Кейт.

— Положение ухудшилось, — ответила Алисия негромко, и Бирн заметил, как она поежилась. Быстрый взгляд наверх в сторону длинного коридора. Едва заметное красное пятно чуть шевельнуло отравленный темный воздух. — Я не хотела возвращаться сюда. Я хотела просто… забрать Кейт, забрать ее отсюда и держать подальше.

— И что же помешало тебе? — спросил Саймон.

— Ты. — Она повернулась к нему. — Ты мой сын, правда? И я не способна обречь тебя на гибель в этом проклятом месте.

— Сей утешительный бальзам, я бы сказал, запоздал на многие годы. — Саймон разливал вино, внимательно наблюдая за вытекающей из горлышка струей.

Алисия ненадолго умолкла, пока сын ее подносил бокал к губам, ровными глотками опорожняя его.