Голубой горизонт

— Если бы у меня в руках был пистолет, я бы сделала это сама, — спокойно произнесла Верити. — То, что он делал со мной много лет, значения не имеет, но вот когда он начал мучить Джорджа… Нет, дядя Том, он заслужил и это, и даже худшее.

— Ты храбрая девочка, Верити. — Том во внезапном порыве обнял ее.

— Мы, Кортни, сделаны из дубленой кожи, — сказала она, тоже обнимая его.

Том хмыкнул и разжал руки:

— А теперь, если ты передашь мои слова тем подлецам, что сидят в фургонах, я буду тебе весьма обязан. Можешь им сказать, что мы ничего плохого им не сделаем и они смогут спокойно уйти на берег, как только выберутся из наших фургонов. Скажи им, что у меня с собой сотня человек, хотя это и неправда. Скажи, что если они не сдадутся, мы их просто уничтожим всех до единого.

Верити передала его послание на арабском языке. Последовала довольно долгая пауза, пока арабы обсуждали между собой услышанное. Верити слышала их приглушенные голоса и некоторые слова уловила. Одни говорили, что, раз их эфенди убит, нет смысла оставаться здесь. Другие говорили о золоте и о том, что сделает с ними Зейн аль-Дин, когда узнает, что они бросили сокровища. Один голос, довольно громкий, напомнил всем о шуме битвы, доносившемся с залива.

— Может быть, Зейна аль-Дина тоже убили! — говорил этот человек.

Тело Гая Кортни все еще лежало на прежнем месте, а в растущем утреннем свете Верити увидела мертвое лицо отца. Несмотря на свои храбрые слова, девушка отвела взгляд.

Наконец один из арабов сообщил их общий ответ:

— Отпустите нас с миром, и тогда мы отдадим вам оружие и выйдем из фургонов.

Джим и Мансур изо всех сил гнали лошадей, бурей мчась сквозь ночь. Они взяли с собой запасных скакунов, и, когда лошади под ними уставали, они быстро пересаживались на новых и продолжали путь. Они почти все время молчали, погруженные каждый в собственные мысли, а мысли эти были темнее ночи. Когда же они говорили, то звучали в основном односложные восклицания или короткие фразы, и глаза всадников все так же смотрели только вперед.

— Меньше шести миль до лагеря у ущелья, — сказал Джим, когда они поднялись на крутой склон.

В первых лучах рассвета он узнал огромное дерево, что обрисовалось на фоне неба:

— Будем там через час.

— С помощью Господа! — откликнулся Мансур.

Они въехали на гребень холма и посмотрели вниз. Под ними змеилась река. В это мгновение солнечные лучи прорвались сквозь полог облаков и с театральной внезапностью осветили всю долину.

Они оба одновременно увидели клубы пыли.

— Кто-то скачет галопом! — воскликнул Джим.

— Так носятся только гонцы, — негромко произнес Мансур. — Будем надеяться, что у него хорошие вести.

Оба схватили подзорные трубы — и на мгновение потеряли дар речи, рассмотрев всадника.

— Это Верная! — воскликнул Джим.

— Боже! И на ней Луиза! Смотри, ее волосы сияют! — согласился Мансур. — У нее что-то… да это Джорджи!

Джим более не медлил. Он отпустил поводья запасной лошади и крикнул Друмфайру:

— Вперед, милый! Несись что есть духу!

Мансур не смог угнаться за ними, когда они ринулись вниз по тропе.

Джордж увидел всадника и завертелся в руках Луизы, как рыба.

— Папа! — завизжал он. — Папа!

Джим на ходу соскочил со спины Друмфайра, снял Луизу и Джорджа с седла и прижал обоих к груди.

Подскакал Мансур:

— Где Верити? С ней ничего не случилось?

— Она у переправы, с фургонами. Том и Сара тоже там.

— Да возлюбит тебя Господь, Луиза!

Мансур пришпорил лошадь и, оставив Луизу и Джима рыдать от счастья в объятиях друг друга, а Джорджу предоставив дергать отца за бороду, умчался вперед.

Они вырыли могилу для Гая Кортни рядом с тропой, по которой шли фургоны, и завернули его тело в одеяло, прежде чем опустить в яму.

— Он был злобным выродком, — пробормотал Том на ухо Саре. — Его бы следовало оставить гиенам, но он был моим братом.

— И моим родственником… но именно я его застрелила. И это останется на моей совести до конца жизни.

— Ты ни в чем не виновата, — возразил Том.

Они посмотрели через могилу на Верити и Мансура, стоявших там рука об руку.

— Мы поступаем правильно, Томас, — сказала Сара.

— Не похоже, — ворчливо откликнулся Том. — Ладно, давай покончим с этим и вернемся в форт Добрый Знак. Дориан ранен, и, даже если он теперь король, мы ему необходимы.

Они оставили Заму и Мунту засыпать могилу и заваливать ее камнями, чтобы до тела не добрались гиены, и Мансур с Верити рука об руку отправились вместе с ними вниз с холма, туда, где Смолбой запрягал волов в фургоны с золотом. Верити была очень бледна, но ее глаза оставались сухими.

Джим и Луиза ждали их у фургонов. Оба они отказались участвовать в похоронах.

— Только не после того, что он сделал с Луизой и Джорджи, — огрызнулся Джим, когда Том предложил ему пойти туда.

Теперь Джим вопросительно посмотрел на отца, и Том кивнул:

— Все кончено.

Они заняли седла и повернули лошадей к побережью и к форту Провидения.