Читаем Голубые следы полностью

Лучей допросы перекрестны,И сад как на ладони весь.Когда в душе родится песнь,Она прозрачна и чудесна.Но песню в люди унесло.И вот уже сомненье мучит,Что спеть ее возможно лучше,Что только не хватает слов.Всю жизнь без отдыха и снаИскать слова судил нам фатум.Душа поэзии грустна,Как ты, печальная инфанта.

3. «Сначала встреча, позже — страсть…»

Сначала встреча, позже — страсть,Затем успех, потом привычка.За этим следует обычноРазрыв — в слезах или смеясь.Сначала друг, потом — жена,Затем измена иль измены,Так называемые сцены:Он ей или ему — она.И не отыщешь виноватых,И лишь тоска осталась нам.И в сущности любовь грустна,Как ты, печальная инфанта.

1939

Татарская степь

От автора (В лето 7448)

Где б ни сходились отважные воины,Сталью звеня,Где б ни кипели кровавые войны, —Всюду был я.Злоба ль на крыльях бойцов проносила,Или любовь,Я — это сила, которая силуДвигала в бой.Русь! Ты воскресла, все беды изведав,В вихре боев.Русь, я с тобой. Потому, что победа —Имя мое!

Дорога (Запев)

Какие копыта дорогу клевали,Не спеть никому ни в какой «Калевале».Да всех не запомнит, да всех не признаетПрямая дорога, дорога степная.По ней проносили хоругвь Святослава,Осыпану пылью, овеяну славой.Князь Игорь бежал в полуденной истомеС широкого Дона к далекому дому.Здесь ржали сухие татарские кони,Скрипели телеги, пластались погони,Смолкали лихие казачьи походы.Пустынные степи, тяжелые годы.Но вешние ветры, но громы и грозы,Деникинцев шпоры, буденновцев звезды…Прямая дорога, как вихрь, пронесла их…И эту степную дорогу я славлю.Овеяна ветром, копытами взрытаСтепная дорога, родная Таврида.

Куликовская битва

Рассечен сумрак тетивой звенящею,Во вражий стан крылатый вызов послан,Рассвет забрезжил над рекой молчащею —Что было до? Что будет после?Кроваво-желт степной тяжелый полудень,Под горло смерть покос богатый косит —Не сгинуть воронам в сей год от голоду,Что было до? Что будет после?Сломались пики, сабли затупилися…И вражьи стрелки что лихие осы,Но ждет засадный полк сигнал, чтоб вылететь.Что было до? Что будет после?

Калка (В лето 6733)

Всех сосчитать, что заснули мертвецки,Я не берусь.Станы татарские, тьмы половецкие,Храбрая Русь.Тем смельчакам, что остались живыми,Смерть на пиру.Утром под страшный настил положилиПленную Русь.С этими кончили. Завтра продолжатЗлую игру.Завтра всю Русь под копыта положат,Гордую Русь.

Плач (В лето 6743)

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия