Гомер

критиков. Проблема пластического у Гомера оказывается чрезвычайно сложной. По-

видимому, и здесь, так же как и вообще у Гомера, мы должны находить отражение

многовековой эволюции человеческого мышления и восприятия, начиная от полного

неумения изобразить трехмерное пространство и кончая самой настоящей пластикой и

скульптурой изображения.

а) Закон хронологической несовместимости или закон плоскостного

изображения. Если поставить вопрос о наиболее древнем способе подачи изображения у

Гомера, то это будет, пожалуй, то, что Ф. Ф. Зелинский назвал законом хронологической

несовместимости в своей статье «Закон хронологической несовместимости и композиция

Илиады».4) Сам Зелинский из этого закона делает выводы только для композиции

«Илиады». Однако, это может [128] быть, имеет еще большее значение для анализа

изображения времени и пространства у Гомера.

Изложим работу Зелинского, а потом сделаем из нее те выводы, которые сам он не

делает, но которые, с нашей точки зрения, важны именно для изображения пространства и

времени у Гомера.

Зелинский, используя некоторые намеки у Нича, Беккера и Зеека, выставляет

следующий закон хронологической несовместимости, который является у него основным

законом композиции «Илиады» (стр. 106): «У Гомера никогда рассказ не возвращается к

точке своего отправления. Отсюда следует, что параллельные действия у Гомера

изображаемы быть не могут; подобно рельефу древнейшему в противоположность к

александрийскому, подобно рельефу готическому в противоположность к рельефу Гиберти

и его последователей, поэтическая техника Гомера знает только простое, линейное, а не

двойное, квадратное измерение». Этот закон, по Зелинскому, осуществляется у Гомера

разными способами.

Первый и наиболее простой прием заключается в том, что после доведения какого-

нибудь действия до стабильного состояния (Зелинский называет такое состояние

«пребыванием») Гомер переходит к изображению нового действия, как бы забывая о

прежнем действии, хотя оба эти действия совершаются параллельно и одновременно. В III

песни «Илиады» после долгих переговоров ахейцы и троянцы решают заключить

перемирие и для этого посылают гонца за Приамом. Действие переносится в Трою, где

Приам и Елена смотрят со стены на ахейское войско. Проходит известное время, пока

Приам явится из города на равнину. Что происходит в это время на равнине? Ничего

неизвестно. Сказано только, что враги решили заключить перемирие; и дальше, таким

образом, в течение, вероятно, довольно длительного времени, параллельно с которым

происходят разговоры с Приамом в Трое, на равнине как будто ничего нет.

В той же самой песни после чудесного исчезновения Париса, во время его поединка

с Менелаем ахейцы начинают разыскивать Париса, и розыски эти превращаются в

«пребывание», о котором поэт совершенно забывает, так как действие тотчас же

переносится опять в Трою, где Афродита устраивает свидание Париса и Елены. Это

свидание тоже превращается в «пребывание», и поэт тоже о нем забывает, потому что

действие переносится на Олимп, где происходит совет богов, приводящий к прекращению

перемирия. Что же в это время происходило на равнине, где ахейцы разыскивали

исчезнувшего Париса? Для ответа на этот вопрос мы должны были бы найти в данном

месте «Илиады» изображение параллельных и одновременных событий, а это для Гомера

невозможно.

Точно так же после совета богов в IV песни действие переносится в троянскую

стоянку, где Афина побуждает Пандара нарушить перемирие. Другими словами, действие

на Олимпе тоже превращается в «пребывание» в угоду изображения дальнейших событий

на троянской равнине. Довольно метко Зелинский понимает подобного рода прием у

Гомера как результат известного horror vacui («боязнь пустоты»), поскольку

стабилизованное действие требует заполнения какими-нибудь другими событиями, прямо

не относящимися к изображаемому действию.

Второй прием близок к первому. Из двух одновременных событий одно

изображается подробно, как например прощание Гектора с Андромахой, а о другом

событии, т. е. о вооружении Париса и о выходе его для встречи с братом, мы догадываемся

из предыдущего изложения. В силу закона хронологической несовместимости оно тоже

тут не изображается, а только мыслится по догадке.

Третий прием заключается в том, что одно из двух параллельных действий не

только никак не изображается, но даже и совсем не [129] упоминается, так что об его

конкретном содержании невозможно даже догадываться. Когда в III песни ахейцы