Гомер Пим и секрет Одиссея

Но он жил в реальном мире и был самым обыкновенным мальчиком, с которым происходили совершенно необыкновенные события.

И сейчас ему предстояло ответить за свои поступки. – Итак, Гомер, как нам объяснить твоей матери, что делает у тебя в берлоге Жорж Финк? – настойчиво спрашивала Нинон.

Он чувствовал, что Саша и Лилу еле сдерживаются, готовые броситься на подмогу. Но он сам, только он один должен ответить за все перед тетей.

– Это не Жорж Финк, – услышал он собственный шепот.

– Твой гость сказал мне то же самое… – отозвалась Нинон.

Он посмотрел на нее растерянным и умоляющим взглядом.

– Если не Жорж, тогда кто? Скажи мне, Гомер! – продолжала тетя, явно тронутая его смятением.

– Ты ни за что не поверишь мне…

– А ты все же попробуй.

Он покряхтел, переминаясь с ноги на ногу, быстро-быстро захлопав ресницами, сердце колотилось с бешеной скоростью.

Нинон обернулась к Саша и Лилу. Те, опустив головы, упорно смотрели вниз.

– Полагаю, вы оба тоже в этом участвовали.

Гомер не дал ей развить эту тему.

– Нам надо вернуться в школу, иначе нас убьют, – затараторил он. – Но обещаю, что сегодня вечером все тебе расскажу!

Казалось, молодая женщина заколебалась, потом, еще раз взглянув на удрученные лица трех друзей, кивнула головой.

– Только ты не ходи к нему снова, пока я тебе все не рассказал, хорошо? – умоляюще сказал Гомер.

Прежде чем отпустить племянника и его друзей, она вздохнула. Вечер, кажется, будет долгим…

* * *

– Хочешь, мы пойдем с тобой? – предложила Лилу.

– Нет, все будет нормально, – отказался Гомер. Последние часы не только было тяжело пережить, они еще и тянулись нескончаемо долго. Кто-то наверняка нарочно задерживал ход времени, говорил себе Гомер, постоянно думая о Нинон и Телемахе. Выполнила ли она его просьбу? Не слишком ли встревожился Телемах? А крохотуля Биби – удалось ли ей достойно сыграть роль охранника?

Он совершенно не представлял себе, как объяснить все тетушке, и безрезультатно ломал над этим голову. – Поступи так же, как с нами, – посоветовал Саша, – начни с самого начала и расскажи все, как было.

– Она решит, что я сумасшедший.

– Мы тоже подумали, что ты бредишь, – возразил Саша. – А кончилось тем, что поверили и идем за тобой! Гомер глубоко вздохнул. Друзья, как всегда, были полны здравомыслия. Он сел на велосипед, закрепил сзади портфель и попрощался с ними взглядом.

– Ладно, но ты уж нас в курсе держи, да? – сказал Саша.

– Обещаю.

– Мы с тобой, Гом! – крикнула ему вслед Лилу.

Уже исчезая за углом, он все еще ощущал спиной их ободряющие взгляды. И тут же почувствовал себя очень-очень одиноким. Ведь даже если у тебя есть такие драгоценные друзья, как Лилу и Саша, бывают испытания, которые приходится проходить одному.

Всю дорогу ему смутно казалось, что какая-то вязкая пелена словно тянет его назад, не дает ехать домой. Даже колеса велосипеда, кажется, прилипали к асфальту. Он изо всех сил крутил педали, шумно дышал, надрывался. А ведь на улице не было ни малейшего ветерка.

Наконец он добрался до дома, не чувствуя ног, и рухнул на стул в кухне, сперва успев все-таки выпить большой стакан холодной воды.

– У тебя вид… совсем потерянный, – сказала Нинон, появляясь на пороге кухни.

– Я спешил, – объяснил он.

Это не вполне соответствовало истине, но надо же было что-то ей сказать. И, кто знает, вдруг эта полуправда сделает тетю немного снисходительнее.

Нинон вынула из духовки пирог, поставила на стол, отодвинула стул и села, взглянув Гомеру прямо в глаза. Потом, взяв длинный нож, разрезала пирог на две части, дала ему одну и сама откусила от второй.

У Гомера сжалось сердце, он никак не мог решиться. Говорить или есть? Есть или говорить? Так он и сидел, глупо застыв с куском пирога в руке.

– М-м-м, вот рецептик-то, один вред, – заметила Нинон.

Она облизала пальцы, по которым текло горячее масло, и добавила:

– Ох, до чего же вкусно… Но для фигуры – просто кошмар. Тут в каждой порции не меньше четырех тысяч калорий!

Несмотря на такую явную попытку разрядить атмосферу, Гомер есть не захотел и положил пирог обратно в форму из фольги.

– Следишь за фигурой? – подколола его Нинон. – Я смотрю, ты в этом деле настроен еще серьезней меня. – Я потом съем.

– Если я все раньше не проглочу!

Нинон всячески старалась приободрить его, и он был ей благодарен. Но это не означало, что ему можно отступать: сейчас придется нырнуть. Вот сию минуту. – Знаешь, это непростая история.

– Нет, не знаю, но ты мне все объяснишь, так ведь? – произнесла она нежно.

И хотя его рассказ получился на редкость бестолковым и путаным, она дослушала его до конца, не перебивая. Рекорд для такой любопытной болтушки. Иногда она хмурила брови и широко раскрывала глаза, словно произнося беззвучное «о-о-о!».

Вопреки первоначальным планам, он рассказал ей обо всем, абсолютно обо всем и сейчас испытывал странное чувство, что-то среднее между тревогой и облегчением. Поверит ли она в такое? И если да, то что же будет дальше?

Когда он наконец закончил, она положила обе руки ладонями на стол и откинулась на спинку стула.