Гончие Артаксеркса

Он обыскал кирпичные арки поддерживающие свод, увидел подземный резервуар воды, подъёмный механизм… Что же всё таки тут прячут?

Наконец он нашёл деревянные ящики. Там списки из жреческих школ острова, примкнувших к восставшим, с их клятвами и посвящениями богине и ещё какие-то священные артефакты.

Прихватив ящик Маржик двинулся на выход. Лешай следовал за ним, постоянно оглядываясь, проверяя, чтобы не потух огонь.

Наверху их уже ждал Барзан с лошадьми.

Скуса вытирая пот переступил через труп правителя. Крупный ему погребальный костёр из всего города устроили. Крепость полыхнула быстро, они с Харидемом удачно подожгли и всё занялось. Он, даже, успел поджечь один из ходов, где и нарвались на местного правителя.

Несмотря на жар от огня, на царящую вокруг панику, фракиец выполнял задуманное. Молодой, вошедший в пик своей мужской силы, он сейчас мог сворачивать горы. Это только для сверчка Калоса, Скуса казался совсем взрослым, даже старым. Но разве стар зрелый мужчина в тридцать пять лет. Нет. Он как раз находится на своей вершине, когда окрепшее тело, ещё молодое и сильное, сочетается с мозгами отточенными опытом и мыслями.

Теперь им вместе с Харидемом предстояло забрать лёгкий полибол. Это новая машина, отличалась от уже известных моделей удивительной компактностью. Киприоты её легко переносили с одной стены на другу, но не в силе удара, ни в дальнобойности она не уступала большим и тяжёлым. Снять чертежи они не могли, знаний не хватало. Ждя этого не один год в Ифестионе учиться надо. Вот Маржик и сказал, что бы два здоровых лба машину доставили. Сначала ещё хотел, что бы они нашли и мастера, но сколько не старались, его им найти не удалось.

— Дём, воды набирай и на себя, — посоветовал Скуса обливаясь из медной гидрии. Прихватив с правителя плащ, он и его вымочил в воде.

— Будет чем полиболу обернуть, — пояснил он.

Жар от огня был нестерпимый, казалось, что сейчас кожа лопаться начнёт. Уворачиваясь от огня и перепрыгивая между ругнувшими деревянными частями стен, они побежали к каменной части города.

Вокруг полиболы никого не было. Люди спасались бегством из объятого пламенем города.

Скуса кинул мокрую ткань Харидему.

Вместе они быстро собрали машину, оказавшуюся удобной и лёгкой для переноса двумя воинами.

— Дёмка, быстрее, — торопил фракиец эвбейца.

Закутав полиболу в мокрый плащ, они взвалили ей на плечи и потащили. Во время паники в охваченном огнём городе, никто не обратил на них внимание.

Они бежали по городской стене, объятое пламенем дерево предательски трещало под мужчинами. Скоро оно не выдержит и всё рухнет.

Вокруг огонь. Пот льётся по лицу. Мокрые одежды почти высохли от непереносимого жара. Рушатся дома сожранные огнём, мечутся люди. Скуса заметил, как к одному из подземных ходов бежали вооружённые люди. Он знал, что через несколько мгновений там будет бушевать огонь, и смерть этих людей будет ужасна. Было ли их жалко? Нет. Ему было всё равно.

Их города замысловатыми путями, спасаясь от огня и людей они вышли в лес. Бегом через лес, в темноте и дребезжащем свете пламени, они к рассвету добрались до небольшой биремы, ожидавшей их.

Забежав по мосткам на борт они, наконец, сгрузили свою ношу. Пусть даже и лёгкая полибола в ночном лесу, как-то в весе прибавила. От этого броска по пересечённой местности болели ноги, ныла спина. Скусе очень хотелось растянуться прям здесь, на берегу, на траве, но… группа Маржика ещё не прибыла. Надо дождаться своих, что бы в предрассветном лесу, наполненном обманчивыми духами и видениями, они не потеряли корабль.

Его, фракийца, человека лесистых гор, ни дриады, ни нимфы, ни демоны не заставили бы плутать.

На невысоких шестах, вокруг биремы они расставили сигнальные огни. В стеклянных красных сосудах ярко горели лампады и ветер не мог потушить их огня.

Как только группа Маржика прискакал, они погрузились на корабль и отплыли. Афиняне сами зачистят город.

Всю дорогу Маржик ломал себе голову над этой новой полиболой. Единственное, до чего он додумался, это до необходимости ехать в Ифес. Если кто и знает о новом изобретателе, то естественно это жрецы бога кузнеца Ифеста.

Возвращались они через Хриз. За время осады Маржик несколько раз навещал Ласика, каждый раз привозя ему что нибудь вкусное, желая побаловать мальчишку обучавшегося в храме. По себе он помнил, как они голодали во время учёбы в Асклепионе. Растущему, молодому организму требовалось питание, а храмы всегда экономили на учениках.

Всё время они гуляли по берегу, заходить в дом Калос отказывался. Так целыми днями и бродили, разговаривая о тренировках в храме и о Кипре. Маржик отвечал на вопросы по медицине, объяснял, показывал. А потом уезжал назад, и лаконец ходил его провожать на пристань.

Вот и теперь он увидел Ласика, и что-то тёплое растеклось в груди. Мальчишка ещё вытянулся, опять похудел, стал нескладный, угловатый… Сердце сжалось глядя на него, хотелось заботиться, защищать этого нескладного подростка.