Гончие Дзара

Далее выяснилось, что миссия, приведшая Затворника на Шуот, стала для Бавкиды знаковой. Изучение Храма, возведенного над Гробницами древними лейрами, жившими еще до того, как Игла Дживана впервые оказалась найдена, привело Затворника к Хранителю Алого озера, однако в отличие от меня, ему повезло закончить разговор с ним в более мирном ключе. Во всяком случае, о том, что кто-то кого-то пытался сожрать, сам лейр даже не обмолвился. Зато весьма красноречиво описал момент истины, снизошедший на него после беседы.

— Когда Хранитель раскрыл мне глаза, я на мгновение будто сам себя потерял, — проговорил он с придыханием, — а выбравшись из Храма, еще сутки медитировал на плато. Помню, в тот миг мне почудилось, будто сами Тени вдруг преобразились, изменили свое течение. Сейчас-то я понимаю, на что они намекали, но тогда счел за напутствие к действиям. Конечно, я все рассказал Бавкиде. И о гробницах, и о юхани, и о Тенях, и о том, как и зачем они были созданы. Вот только она, из всего сказанного, услышала лишь про чуждую этому миру силу, скрывавшуюся за Гранью.

— Опыт юхани ее ничему не научил? — спросила Диана.

На что Затворник ответил:

— Научил поступать с оглядкой. Но не более того. Думаю, мой рассказ пробудил в ней инстинкт первооткрывателя, который она просто уже не смогла укротить.

Поверить в это оказалось нетрудно, тем более, что на глазах в свое время попался живой пример схожей натуры. Тассия Руэ во многом напоминала мне ту Бавкиду, что рисовал в своих рассказах Затворник. Столь же целеустремленную, беспринципную и достаточно могущественную, чтобы представлять серьезную угрозу.

— Почему ты ее не остановил?

Лейр замер на секунду и устремил на меня взгляд из-под забрала своего шлема.

— Потому что я верил ей, Риши, — сказал он с ноткой сожаления. — В определенной степени, но все же. А еще меня не было поблизости какое-то время. Когда же опасность стала очевидной, сделать что-либо оказалось уже слишком поздно. Разве что попытаться устроить саботаж. Что и получилось в итоге. Ценой жизни самой Бавкиды и женщины, которую я любил.

Несколько мгновений никто не решался нарушить повисшую тишину. Слов утешений для двухсотлетнего лейра, похоже, не находилось ни у кого. Историю о потере, которую Затворнику пришлось пережить я слышал впервые и, если уж на то пошло, даже не подозревал о личности женщины, что он упомянул. Однако уже смотрел на него совсем другими глазами.

— Уверен, вы сделали все, что могли, мастер-лейр.

Затворник едва заметно дернулся, а я чудовищный усилием подавил в себе позыв врезать Изме по спине. В итоге лейр все же сказал:

— Даже всего иногда недостаточно, Изма. — А следом будто бы встрепенулся: — И хватит торчать на месте. Время-то бежит.

Снова пустились в путь. Если верить Затворнику, то центр управления, о котором он прежде не раз упоминал, находился в середине обода чуть выше основания Обсерватории, а потому часть маршрута пришлось преодолевать, плывя вертикально вверх по пустой лифтовой хорде.

— Мастер-лейр, — чуть приотстав и совершая громкие вдохи-выдохи, обратился Изма, — но вы все же видели тех, кто обитает на Той стороне или нет?

Затворник усмехнулся и глянул вниз:

— Разве я уже не говорил об этом?

— Да, — пожал плечами мект, задрав голову вверх, — но не сказали ничего конкретного.

— Хм.

Пока Затворник размышлял над ответом, я думал о том, действительно ли хочу услышать подробности или же предпочел бы ограничиться тем, что слышал прежде? До этого мое любопытство границ не признавало, подчас подталкивая влезать в самые невероятные истории. Нередко с риском для собственной жизни. И все же истории эти не шли ни в какое сравнение с опасностью, что сулили таинственные обитатели Той стороны, а потому в схватку с желанием знать как можно больше вступила вполне разумная осторожность. Как только все заварилось, я практически не знал покоя и всякий раз умудрялся попадать из огня да в полымя. Это уже стоило мне некоторых потерь, так что я не видел больше ничего зазорного в том, чтобы попытаться поскорее покончить с кошмаром, уничтожить Обсерваторию, найти Аргуса и вернуться к попыткам восстановить прежнюю жизнь целым и по возможности невредимым.

Однако же, у Измы имелись свои мотивы влезать во все это, о чем я не преминул заметить:

— Прежде не замечал у вас столь рьяного интереса к этой теме, Изма. Что изменилось?

Старик и не подумал смущаться. Наоборот, его слова приобрели пыл, какого давно не наблюдалось:

— Да разве ж к такому можно оставаться равнодушным? — Если бы не шлем, подозреваю, глаза мекта казались бы широко распахнутыми. — Речь в буквальном смысле о невообразимых созданиях, в существование которых ни один здравомыслящий нормал не поверит. А еще из-за них мой хозяин может пострадать. Пусть эти твари, конечно, кем бы они ни были, и дальше себе остаются за Гранью, но на непредвиденный случай все-таки неплохо было бы хоть примерно знать, к чему готовиться.

Я невольно улыбнулся, мысленно порадовавшись, что этого никто не видит.