Гоните ваши денежки

— Ну ладно, — согласилась Машка. — От метро по переулочку пройдешь налево, там будет арка, за ней этот скверик. Вот там он и промышляет. Только ты смотри, клиентам на глаза не попадайся, а то весь бизнес Рвакле собьешь…

— Ладно, а ты пока за вещичками моими присмотри! — Леня оставил на попечение новой знакомой безразмерную клетчатую сумку и отправился на разведку.

Скверик, о котором говорила Маша, он нашел без труда.

Здесь стояли три зеленые скамейки в окружении чахлых кустов жимолости и барбариса. На одной скамье сидела моложавая пенсионерка с детской коляской, на другой — довольно молодой бомж с растрепанными светлыми волосами и круглым добродушным лицом. Наверняка это был Машкин приятель Рвакля, теперь, когда он был без шапочки, имя очень ему подходило. Маркиз орлиным взором заметил на ногах у бомжа серые от пыли, но довольно приличные ботинки, высокие, на шнуровке.

Леня по тропинке за кустами подошел к скамейке и вполголоса окликнул бомжа:

— Эй, Рвакля!

Тот завертел головой, увидел высовывающуюся из кустов Ленину физиономию и недоуменно проговорил:

— А ты еще кто такой? Откуда мою кликуху знаешь?

— От Машки, — вполголоса отозвался Маркиз. — Машка-Леденец мне сказала, что ты тут на заработках.

— Вот болтушка! — поморщился бомж. — Говорил же я, чтобы лишнего не трепала, особенно малоизвестным людям! Ну и чего ты от меня хочешь?

— Разговор есть.

— Насчет чего разговор? Только быстро выкладывай, пока клиенты не появились!

— Насчет вот этих самых ботинок. — Маркиз кивнул на обувь бомжа. — Это ведь ты их в обезьяннике с Пирожка снял?

— С какого еще пирожка? — забормотал Рвакля. — Никаких пирожков не знаю, а также бубликов и пирожных… мучное вообще исключительно вредно для здоровья, от него в организме холестерин и другие неприятности… а если тот хмырь в обезьянник угодил, надо за своей обувью присматривать! А то, понимаешь, спит как у себя дома, людей вводит в соблазн…

— Да я не в претензии, — остановил его Маркиз, — наоборот, хочу сделать тебе насчет этих ботинок взаимовыгодное предложение. Оно тебе однозначно понравится…

Он хотел было подойти к Рвакле, но в это самое время в сквере появилась компания утомленных мужчин не первой молодости, наверняка объединенных общей не слишком интеллектуальной работой.

Вспомнив свое обещание не мешать бизнесу Рвакли, Леня снова юркнул в кусты позади скамейки, откуда ему было хорошо видно и слышно происходящее.

Бабушка с коляской, которая и прежде неуютно чувствовала себя по соседству с бомжом, вскочила и укатила коляску в неизвестном направлении. Сослуживцы расселись на освободившейся скамье, достали из сумок пивные банки, расстелили газету и разложили на ней воблу, огурцы и другие дары природы. На их лицах читалось предвкушение светлого момента, однако время от времени то один, то другой недовольно косился на Рваклю.

Бомж тем временем начал свой спектакль.

Он лег на скамью, вытянув ноги, закинул руки за голову и затянул дурным голосом:

— Вот кто-то с го-орочки спустился, наверно, ми-илый мой идет, на нем рубашка от Лакоста, она с ума ме-еня сведет!

Исполнив первый куплет, он снял с левой ноги ботинок, удивленно уставился на босую ногу, как будто увидел ее впервые в жизни, и пошевелил пальцами.

Собутыльники на соседней скамье занервничали.

— Слушай, ты, пьянь болотная, — заговорил один из них, хмурый брюнет со сросшимися бровями. — Валил бы ты отсюда в произвольном направлении! Люди здесь культурно отдохнуть собрались, а ты своим видом нам весь пейзаж портишь!

— Да вы чего, мужики? — Рвакля приподнялся на локте и удивленно воззрился на соседей, словно только сейчас их увидел. — Я тут раньше вас культурно отдыхаю! У нас страна свободная, и я здесь нахожусь в своем полном конституционном праве…

— А мы в своем праве тебе рыло конкретно начистить! — продолжил мрачный брюнет и сделал шаг к бомжу.

— Это запросто. — Рвакля осклабился. — Это очень даже возможно, только не советую, потом очень много денег на лекарства потратишь. Причем совершенно зря.

— Это еще почему? — осведомился брюнет, притормозив.

— А ты вот это видел? — Рвакля пошевелил большим пальцем правой ноги. — Чернеть уже начал. Значит, третья стадия началась…

— Третья стадия чего? — переспросил брюнет, слегка попятившись.

— СПИДа, чего же еще! — вздохнул Рвакля. — Говорят, он не очень заразный, но я бы на твоем месте не стал проверять. Тем более что у меня еще туберкулез, эпидемический гайморит и болезнь легионеров. А эти однозначно очень заразные.

— Степаныч, лучше ты с ним не связывайся! — проговорил толстый лысоватый дядечка в круглых очках. — Лучше мы другое местечко подыщем…

— Да где тут подыщешь, — вздохнул брюнет, однако отступил на прежнюю позицию. — Все приличные места давно уже заняты… народ отдыхает…

— Слушай, ты, жертва застоя, — обратился толстяк к Рвакле. — А может, ты по-хорошему уйдешь? А мы тебе на пиво дадим…

— На пиво? — с сомнением переспросил бомж. — При моем состоянии здоровья пиво уже не актуально. Я давно уже перешел на более крепкие напитки…