Гонка века. Самая громкая авантюра столетия

«В 3 часа пополудни по местному времени я осушил свой бокал за здоровье королевы. Жалею, что не поднялся раньше и не смог услышать речь ее величества, которую передавали в 6 утра по моему времени. Все-таки, когда слушаешь подобные выступления вместе со всеми, это придает определенное очарование такому празднику, как Рождество… Вечером прослушал сообщение о запуске корабля «Аполлон-8» и команде астронавтов, находящейся на его борту. Это первые люди, которые совершают полет вокруг Луны, что дало мне определенную пищу для размышлений. Вот, думал я, эти трое ребят рискуют своей жизнью ради науки, ради расширения границ наших возможностей, которые до этого удерживали нас в пределах нашей планеты. Разница между их удивительным подвигом и моим путешествием просто огромна… Правда, когда Чичестер и Роуз своим примером доказали, что кругосветное путешествие возможно, я не мог допустить, чтобы первым человеком, осмелившимся на подобный подвиг, стал кто-то другой, кроме британца. И мне захотелось стать этим британцем. И тем не менее, на мой взгляд, в таком желании присутствовала известная доля эгоизма.

Когда перед отъездом я спросил мать, что она думает о моем путешествии, она сказала, что я поступаю «совершенно безответственно», и сегодня, в это Рождество, я начинаю склоняться к тому, что она была права. Я отправился в кругосветное путешествие потому, что, черт возьми, просто хотел обойти вокруг земного шара. И я осознал, что мне неимоверно нравится то, чем я занимаюсь»[19].

Этот временной отрезок до и после Рождества был тяжелым периодом для Кроухерста. Он погряз в самокопании, его снедали сомнения. Яхтсмен даже позволил себе внести в свой, на тот момент исключительно навигационный судовой журнал следующую фразу: «Этот праздник, Рождество, сильное эмоциональное потрясение для всего организма!» Большинство серьезных опасений было записано на коричневой оберточной бумаге, на которую моряк перечертил карту Рио-де-Жанейро. Кроухерст прослушал зарубежные новости «ВВС» и попытался разобрать слова некоторых песен «Британской двадцатки» (одна «Дженнифер Эклз», а другая «Розовая Лили» от Скаффолда). Как и Нокс-Джонстон, Кроухерст прослушал сообщение о приводнении «Аполлона-8» в Тихом океане.

В сочельник Кроухерст связался по радиотелефону с женой, но разговор с ней только усилил его подавленное настроение. Клэр тотчас же спросила мужа о точном местоположении яхты, чего так требовал Родни Холворт. Странным резким тоном Дональд отказался дать вразумительный ответ. У него еще не было возможности произвести замеры, сказал он. Затем что-то, должно быть, сильно встревожило яхтсмена. Впервые он выдал такую несусветную ложь, что она разом перечеркнула все предыдущие сообщения, превратила в пыль все тщательно сфальсифицированные рекорды и наверняка сбила бы с толку всякого, кто попытался бы найти в ней смысл. «Я нахожусь где-то в районе Кейптауна», – сказал он. Должно быть, сразу же после произнесения этой фразы Кроухерст осознал, что этой своей ложью он еще больше припер себя к стенке. Теперь, выдав такое невообразимое заявление о своем положении, яхтсмен уже больше не мог пристать в порту Рио-де-Жанейро, не потеряв при этом лицо: ведь Кейптаун находился в 3000 миль к востоку от бразильской столицы.