Гонка за врагом. Сталин, Трумэн и капитуляция Японии

…невысказанный страх того, что время играет на руку Японии; что время дает японцам возможность укрепить свою оборону и увеличить численный состав армии; что время остудит пыл американцев и возродит надежды японцев на заключение мира при посредничестве третьей стороны; что время может застать американцев вдали от Японии, притом что русские будут готовы начать собственное вторжение [Hellegers 2001, 1: 29–31, 32].

Точно так же думали и те японские офицеры, которые выступали за идею «последнего решительного боя перед заключением мира».

Советский Союз оценивает изменившуюся ситуацию

Хотя доклад Малика от 22 марта и убедил кремлевских вождей, что нападение Японии на Советский Союз крайне маловероятно, все же они с определенным беспокойством следили за тем, как Токио отреагирует на денонсацию пакта о нейтралитете со стороны СССР. 12 апреля, когда новое правительство было полностью сформировано, Малик телеграфировал в Москву, что японцы с облегчением восприняли заверения Молотова о сохранении пакта в силе. Также он сообщил, что некоторые чиновники в японском МИДе полагают, что после победы над Германией Советский Союз усилит давление на Японию, предъявит ей новые требования и даже пригрозит разорвать дипломатические отношения, но «без объявления войны»[63].

Встреча Малика с Того, состоявшаяся 20 апреля, подтвердила точность этого анализа ситуации. Того выразил сожаление из-за того, что СССР решил не продлевать пакт о нейтралитете, но выразил удовлетворение тем, что этот пакт будет оставаться в силе до апреля следующего года. Это давало Японии достаточно времени для того, чтобы улучшить отношения с Советским Союзом. Того пригласил Молотова сделать остановку в Японии на обратном пути из Сан-Франциско. Малик ответил, что Молотов скорее всего будет возвращаться через Атлантический океан, хотя, безусловно, был в курсе, что это не так[64].

По итогам своей встречи с Того Малик сделал несколько выводов. Он отметил, что японцы понимали: фундаментальные разногласия между СССР и Японией невозможно разрешить дипломатическими средствами. Однако поскольку главной задачей Японии было окончание войны, Того стремился заручиться нейтралитетом СССР и создать видимость масштабных переговоров с Советским государством. Такое развитие событий вызвало бы серьезное беспокойство со стороны Великобритании и США и, в конечном итоге, заставило бы их пойти на компромисс в отношении Японии[65].

Оценивая реакцию Японии на денонсацию пакта о нейтралитете, Сталин полагался не только на информацию, полученную от Малика. В его распоряжении были донесения военной разведки, полученные в обход дипломатических каналов. 11 апреля токийская резидентура доложила в Москву, что «новый кабинет, исходя из весьма неблагоприятной военной обстановки и всевозрастающих трудностей в стране, ставит своей целью создать условия для выхода Японии из войны». Еще более важная информация, добытая токийской резидентурой, заключалась в том, что японцы, по их собственной оценке, располагали ресурсами всего лишь на восемь месяцев войны – возможно, даже меньше, если американцы будут действовать более активно[66]. Эти важнейшие сведения, вероятно, убедили Сталина в том, что он не может позволить себе отложить нападение на Японию на следующий год и что с учетом погодных условий на Дальнем Востоке единственным подходящим временем для начала войны с Японией является лето 1945 года.