Гонка за врагом. Сталин, Трумэн и капитуляция Японии

Как верно подметил Малик, представители правящей элиты, громко заявляя о своей готовности сражаться до самого конца, втайне уже начали приготовления к завершению войны. Первым шагом на пути к этому было создание системы, с помощью которой можно было бы строить секретные планы, не опасаясь вмешательства изнутри. Главным руководящим органом Японии на тот момент был Высший совет по управлению войной, однако заседали в нем заместители министров и по сути это было марионеточное правительство, которое утверждало предложения, подготовленные различными штабами и комитетами, самым влиятельным из которых был Генеральный штаб армии. 5 мая Того, следуя совету Такаги и Касэ, предложил реорганизовать этот орган в Высший военный совет Верховного руководства (далее – Высший военный совет), в который входили бы только члены «Большой шестерки» правительства, а именно премьер-министр, министр иностранных дел, министры армии и флота и начальники генеральных штабов армии и флота. Все заседания этого органа должны были проходить закрыто и без участия нижестоящих членов правительства; таким образом члены «Большой шестерки» могли бы откровенно обмениваться мнениями, не опасаясь давления снизу. Предложение Того было поддержано не только адмиралом Косиро Оикавой, начальником генерального штаба флота, но и, как ни странно, Умэдзу и Анами. Судя по всему, даже высшему военному командованию нужна была какая-то площадка, где они могли бы говорить откровенно, не оглядываясь на своих подчиненных. Создание этого нового руководящего органа стало важным шагом на пути к окончанию войны[94].

Первые встречи «Большой шестерки» состоялись 11, 12 и 14 мая. Обсуждалась на них политика в отношении Советского Союза. Армия ставила своей задачей сохранение текущего нейтралитета, в то время как флот лелеял несбыточные мечты договориться с СССР об обмене японских крейсеров на советскую нефть и самолеты. Непонятно, почему Ёнай выдвинул на этих заседаниях такое фантастическое предложение. Однако это был первый и последний раз, когда Ёнай и Того резко разошлись во мнениях. Того отверг оба этих предложения как недостижимые, но ухватился за готовность армии вести переговоры с Советским Союзом, планируя повернуть их в сторону окончания войны[95].

В конце концов «Большая шестерка» приняла документ, определявший политику Японии в отношении Советского Союза. «В настоящий момент Япония ведет борьбу не на жизнь, а на смерть с США и Великобританией, – говорилось в этом документе. – Вступление в эту войну Советского Союза нанесет Империи смертельный удар. Поэтому, какое бы развитие ни приняла война с США и Великобританией, Империя должна предотвратить вступление в эту войну СССР». Здесь важно отметить, что удержание Советского Союза от вмешательства в войну было объявлено главной задачей внешней и военной политики Японии, и в итоге это поддержали не только премьер-министр, министр иностранных дел и министр флота, но и министр армии с начальниками генеральных штабов армии и флота. Из этого следовало, что если бы Японии не удалось добиться решения данной задачи, то вся ее внешняя и международная политика оказалась бы ввергнута в кризис. Далее в документе говорилось, что необходимо немедленно начать переговоры с Советским Союзом, для того чтобы добиться выполнения следующих трех целей: 1) предотвратить вступление СССР в войну; 2) сохранить с СССР состояние «взаимовыгодного нейтралитета»; и 3) попросить СССР выступить посредником для заключения мирного договора на выгодных для Японии условиях. В ходе этих переговоров Япония должна была убедить СССР в необходимости сохранения нейтралитета, аргументировав это влиянием Японии в международных делах, которое может сыграть важную роль в будущих отношениях между СССР и США. Учитывая возросшую после победы над Германией уверенность Советского Союза в собственных силах, Японии, скорее всего, пришлось бы заплатить высокую цену за этот нейтралитет. А именно: она должна была быть готова денонсировать Портсмутский договор, а также советско-японское соглашение 1925 года, отдать Южный Сахалин, отказаться от прав на рыбную ловлю, открыть доступ в Сангарский пролив, передать СССР железные дороги в Северной Маньчжурии, признать Внутреннюю Монголию зоной советского влияния, отдать в аренду Порт-Артур и Дайрен, а также, при необходимости, уступить СССР Северные Курилы. Однако Японии следовало настаивать на том, чтобы оставить за собой Корею и чтобы Маньчжоу-го продолжало существовать как независимое государство.