Good Again (СИ)

Он спустил верх моего платья до талии и стянул с плеч лямки бюстгальтера, не потрудившись его расстегнуть, и его ладони занялись моими колышущимися грудями. Уложив меня спиной на стол, он прилип губами к моим набухшим соскам, жадно атакуя их ртом, с усилием посасывая и полизывая, так что я невольно резко выгнулась ему навстречу в мощном приливе сладострастия. Когда его губы снова накрыли мой рот, он судорожно завозился с ремнем на брюках. Я помогла ему снять их, как и трусы, то и другое оказалось на полу. Он же просто сдвинул мое белое в сторону, натруженные кончики сильных пальцев принялись тереться о мою влажность, и у меня по позвоночнику забегали разряды тока. Не успела я свыкнуться с этим сильным ощущениям, когда он схватил меня за бедра и одним уверенным движением погрузился в меня.

— К-Китнисс! — выпалил он. — Как же мне тебя не хватало…

Слова сорвались с его губ прямо в мой рот, когда он смял меня бешеным поцелуем. Он снова опрокинул меня на стол, и, нависая надо мной стал в меня ожесточенно врезаться, и горячая волна прошивала мне уже не только низ живота, но и грудину. Желание владело им так сильно, что он изменился от него в лице, и силился войти в меня так глубоко, как только мог. Каждый его толчок вызывал у меня протяжный вздох, я вращала бедрами, все мое тело очень скоро ответило ему, забившись в конвульсиях внезапного сладостного освобождения, сжимая его внутри, не отпуская. Я растеряла все мысли без остатка, забыла и думать о том, что нам предстоит снова постепенно узнавать друг друга, ведь наши тела отринули малейшую опаску и нам ничего не оставалось, как отдаться захватившему нас урагану страсти.

Его обычно голубые глаза сейчас стали синевато-серыми, кожа лоснилась от пота. Волны моего оргазма ласкали его, затягивали на глубину, и он подался назад, чтобы еще раз в меня с разгона глубоко врезаться. Вдруг изо всех сил зажмурившись, Пит хрипло задышал и выдавил протяжный, невыносимо болезненный стон, в котором слились мое имя и низкий страдальческий звук. Все еще двигаясь, он вздрогнул и открыл глаза, посмотрев на меня сверху-вниз с бесконечной нежностью. По его лицу побежали слезы, и я принялась ловить их и утирать с его щек кончиками пальцев.

— Китнисс… — простонал он, уронил голову и, спрятав лицо в изгибе моей шеи, захлебнулся рыданиями и всхлипами. Он еще раз сильно в меня толкнулся, прежде чем и его настиг оргазм, от которого дрожь пробежала по всему его телу, по всем рельефным мышцам, вплоть до его массивных плеч, которые я теперь крепко обхватила обеими руками. Я чувствовала влагу, результат его сладкой мучительной боли, у себя между бедрами, и его слезы у себя на шее, в тот миг, как все его тело обратилось в один бесконечный плач. И я отвечала ему, и сама толкаясь бедрами вверх, вбирая в себя всю эту тоскую и жажду, накопившуюся за время, что мы провели в разлуке. Держась за него, я забирала его боль, пока он, опустошенный, не повалился на меня.

***

Когда силы к нему вернулись, он на руках отнес меня наверх. Я протестовала, что, мол, прекрасно могу дойти и сама, но он закрыл мне рот поцелуем, заставляя замолчать. Его лицо все еще было припухшим от слез. Признав поражение, я позволила ему донести меня до постели, в которой мы освободили друг друга от остававшейся на нас одежды, и оказавшись под одеялом, принялись целовать каждый сантиметр кожи любимого человека. Не осталось ни пяди нетронутой территории после того, как мы вновь застолбили границы тел друг друга, безмолвно провозглашая — это по-прежнему мое и навсегда таким останется. Когда мы закончили заново знакомиться с тем, что и так прекрасно друг о друге знали, я снова была готова его в себе принять, и на этот раз, когда он взял меня, в нашем слиянии не было и намека на неумолимую свирепость нашего предыдущего акта. Теперь все происходило неспешно и размеренно, его глубокие толчки были полны сдержанности и обожания. Держа мое лицо в ладонях, не давая мне двигать головой, он пристально и неотрывно на меня глядел, как будто наверстывая все то время, когда был далеко и не мог меня лицезреть. Теперь, когда безумный порыв нашего первого слияния улетучился, он задавал свой весьма неторопливый темп.

— Я могу это сделать, — прошептал он, увеличивая свой темп, когда наши разгоряченные тела уже заблестели от пота.

— Мммм. Сделать что? — почти что простонала я, в душе уже догадываясь, что он имел ввиду.

Он приостановился, изучающе на меня глядя, и его взъерошенные волосы, за которые я нещадно его тягала в порыве страсти, так забавно торчали, что я не смогла сдержать улыбку. Хотя серьезных наших обстоятельств к улыбкам вовсе не располагала.

— Я могу это делать, не причиняя тебе боли, — сказала он, следя за мое реакцией.

— Никогда и не сомневалась, — прошептала я, приподнявшись с подушки, чтобы схватиться губами за мочку его уха и поощрить его возвратиться к прежнему ритму, который доставлял мне столько удовольствия.

Он отпрянул, и на его лицо набежала мрачная тень.