Good Again (СИ)

Она искала что-то в моем взгляде, я взял ее за руку и помог встать с кресла. Я видел, как её руки покрылись гусиной кожей, и едва удержался от того, чтобы не наброситься на нее прямо там, немедленно. Но всё же мне как-то удалось просто взять её за руку и повести вверх по лестнице, в спальню, и закрыть за нами дверь. Она зажгла ночник, пока я снимал одежду, оставшись только в трусах. Когда я обернулся, она стояла рядом, взгляд бродил по мне, а губы приоткрылись, она тяжело дышала. Я потянулся к ней, обнял за стройную талию и притянул к себе. И поцеловал, тем глубоким, ищущим поцелуем, который обещал нечто большее, всё, что я только смогу дать ей. Я медленно расстегнул все пуговицы на рубашке, которая была на ней, на моей рубашке, любуясь ее светящейся смуглой кожей. Когда я понял, что под рубашкой на ней ничего не было, мой член резко дернулся. Все в голове помутилось от мысли, что весь ужин она просидела без ничего, в одной моей рубашке, и я был больше не в силах сдерживаться. Мои руки побежали по ее телу, губы заскользили вниз по шее, чтобы затем накрыть ее грудь, которую я пососал, сначала одну, затем другую. У нее перехватило дыхание, когда я поймал ртом ее сосок, удерживая при этом ее выгнутую спину. Я чувствовал, как ее грудь высоко вздымается, как от удовольствия с её губ слетают призывные сладострастные звуки, пока она, удерживая мою голову возле своей груди, молила меня продолжать.

Я чувствовал, как во мне просыпается нечто звериное, желание её сожрать, когда, подхватив ее за ягодицы, поднял ее, и не переставая целовать, уложил на постель. Лежа рядом, я отпустил мои ладони бродить по ее телу, вплоть до упругих бедер, пока я изо всех сил ее целовал, вторгаясь языком к ней в рот, облизывая её губы, лаская в страстном танце ее язык. Я чувствовал, как ее рука повела мою руку к месту у основания её бедер, и кончики моих пальцев стали мокрыми от её влаги. Припомнив, как вчера она застеснялась, когда я там её потрогал, я застонал и тут же осторожно, плавно скользнул рукой между ее складочек. Я вновь ласкал губами ее грудь, заставляя её стонать и извиваться подо мной, и был невероятно взволнован тем, что могу доставлять ей удовольствие. Когда же мой палец коснулся маленького бугорка там, где встречались ее бедра, она в буквальном смысле выгнулась дугой — так я узнал, что обнаружил ее секретное место.

Хотя вчера еще я был девственником, как и она, но у меня ведь были старшие братья, и они кое-что обсуждали между собой, когда думали, что я уже сплю — кое-что, что я постарался как следует запомнить, и сведения об этом маленьком бугорке — прежде всего. Целуя и посасывая, я прошелся губами по ее груди и вниз, по животу, где кожа была такой невероятно нежной, что сложно было в это поверить. Потом я спустился еще ниже, расточая поцелуи в местах, где чувствовались кости её таза. Еда и охота придали её телу аппетитные женственные формы, добавили округлости ее ягодицам и бедрам, которые я теперь исследовал губами и пальцами. Один из них я нежно засунул внутрь неё, чтобы найти все места, прикосновение к которым могло доставить ей наслаждение. Хотя она бывала такой закрытой, напряженной, сейчас, лежа подо мной, она была совсем другой, уже ничего не скрывая, извиваясь и постанывая от удовольствия, совершенно утратив дар речи. Я же терял голову от желания ей овладеть. Но я кое-что себе пообещал, и собирался прежде сдержать это обещание.

Вновь распрямившись и оказавшись вровень с ее лицом, я томно зашептал ей на ухо, чуть-чуть покусывая ее мягкую мочку.

— Я хочу поцеловать тебя, Китнисс. Можно?

Китнисс, казалось, была так далеко, что вряд ли меня слышала, и все же на её лицо отразилось недоумение.

— Но ты уже меня целуешь, — затаив дыхание, произнесла она.

- Нет, — сказал я, засовывая в нее еще один палец, и вновь заставив ее выгнуться всем телом, — Вот здесь.

Мне было видно, как от этих слов еще сильней набухают ее соски, и как она вся краснеет, несмотря на свою светло-оливковую кожу. Она только кивнула в знак согласия и еще тяжелее задышала.

Я двинулся обратно, вниз, расточая всюду жаркие поцелуи, и притормозил лишь чтобы снова пососать её торчащие округлые груди. Чтобы ее и без того уже тугие соски стали еще тверже, я мягко пощипал их краешком зубов, в то время как мои пальцы стали плавно входить в нее и выходить. Жадно ее целуя, я продолжил свой путь туда, где они двигались. Китнисс же только и могла что вцепившись мне в волосы, вся выгибаться, пока мои губы скользили по ее животу, и ниже, пока мой язык углублялся во впадину ее пупка. Встав на колени между ее ног, я осторожно потянул ее на край кровати, регулируя свой протез, чтобы иметь возможность на него опереться, и все еще не убирая из нее пальцев. Что-то примитивное во мне полагало, что нет лучше зрелища, чем её нежные складки. Я глаз не мог отвести от того, как мои пальцы прятались внутри нее, и невыносимо желал погрузиться туда и другой частью тела.