Good Again (СИ)

Потом он снял с меня шорты и куда-то отбросил их, так что я осталась в одном белье. Устроившись между моих согнутых ног, он благоговейно провел руками по лодыжкам и бедрам. Пальцы гладили чувствительную кожу на пояснице и животе и замерли лишь когда он вновь добрался до моей груди. От охватившего его смущения он был не в силах двигаться дальше. И я, чтобы приободрить его, сама взяла его руки и положила прямо на выпуклости грудей, невольно вздохнув от удовольствия. Я и представить себе не могла, что от прикосновения его теплых ладоней мне будет так хорошо, что острые разряды чувственного электричества будут пронзать меня всю, до кончиков пальцев. Это было так хорошо, что я подалась навстречу его рукам, поощряя. И он нежно сжал, и очень осторожно стал мять соски, так, будто мог этим причинить мне боль.

Вскоре к кончикам пальцев присоединились его губы, он ласково потер ими мою грудь, потом стал нежно её посасывать. Я начала под ним извиваться от невысказанного вслух желания, и в сокровенной глубине моего тела что-то замурлыкало сладкую песню. Издав долгий блаженный стон, я крепче прижала к себе голову Пита, умоляя не прекращать того, что он делал со мной. Мне хотелось двигаться вперед, но я не была уверена — как именно это делается. Его губы занялись мой второй грудью, руки вернулась к первой, и эти прикосновения были так чувственны, что уже почти невыносимы. Теперь он стал настойчивее, обретя уверенность и распалившись, он сосал сильнее, захватывая ртом столько моей плоти, сколько в него вмещалось. Пульсация между ног стала такой невыносимой, что это было даже болезненно и отвлекало.

Он оторвался от меня и горячо поцеловал в губы. Теперь это был отнюдь не хорошо мне знакомый нежный Пит, но выпущенный на свободу сгусток пылающей страсти, который мог поглотить меня, сжечь меня до основания. И я, обхватив его, сцепила руки у него на поясе, рванула к себе и обвила ногами, чтобы он сделал со мной это. Его поцелуи уже оставляли кровоподтеки, рука безжалостно мяла мою грудь, но я была без ума от этих сильных ощущений. Он отстранился, чтобы сорвать с меня белье, остановился, чтобы вдохнуть мой интимный запах, и снова жадно пожрать меня глазами. Он был как дикарь, грудь его вздымалась, когда его руки пробежали по мне и пальцы нежно забрались туда. Он с трудом сглотнул и прошептал:

— Такая мокрая… — и засунул в меня один палец, не переставая на меня пристально смотреть тёмным от желания взглядом. За все годы охоты на меня ни разу не смотрели такие дикие глаза, как в этот момент. И я схватилась обеими руками за простыни, почувствовав нечто столь интимное. Его глаза все еще наблюдали за мной, когда он сунул в меня еще один палец. Ощущение было восхитительным, хотя я чувствовала себя при этом ужасно уязвимой. Я больше не могла этого вынести и сжала его руку ногами от смущения.

Он мягко извлек из меня пальцы и снова раскрыл мои ноги. Я уже вся дрожала от нетерпения и чуточку от страха. Немного неловко из-за своего протеза он снял с себя шорты, и выскочившая оттуда эрекция со всей примитивной очевидностью подтвердила дикую остроту его желания.

Дрожа и хныкая от накатившей на меня невыносимой потребности, я протянула к нему руки, уже умоляя.

— Пожалуйста, Пит, — простонала я. Нависая надо мной, он опустил голову, чтобы впиться поцелуем мне в губы. И я почувствовала как он прижался к самому сокровенному моему месту. Пит резко втянул в себя воздух и испустил протяжный стон, начав тихонько тереться об меня. Теперь, без одежды, ощущения были такими острыми, что у меня от них крутило пальцы ног. Там, где он меня касался, были участки, где ощущения от прикосновений были особенно пронзительными, невероятными, и у меня уже от них почти срывало крышу. Пит целовал меня яростно, и у меня уже саднило губы, но это было так здорово, что я меньше всего мне хотелось, чтобы он остановился.

В какой-то момент его движения дали мне знать, что он пытается в меня войти. Но миг он снова стал прежним, сдержанным, и, прижавшись губами к моей щеке, прошептал:

— Помоги.

Понадобилось некоторое усилия с моей стороны, но я постаралась сделать все, чтобы его направить, прежде чем почувствовала его внутри. Меня застало врасплох ощущение наполненности, слишком сильное, чтобы я могла испытывать от него комфорт, и я выразила свой шок так громко, что он чуть не выбил его из колеи.

Он тут же подался назад.

— Я сделал тебе больно?

— Все хорошо, Пит. Вернись, — Пит дышал тяжело, и на этот раз старался сделать все гораздо медленнее. Я снова ощутила тот же болезненный щипок, но закусила губу, чтобы снова не закричать. Все мое тело завыло и напряглось от боли, и он это почувствовал и снова замер.

— Китнисс, мы можем остановиться. Я не хочу причинять тебе боль.