Гора в море

Приехавшая полиция увезла его в фургоне. Очень вежливо.

Когда он успел так напиться? Как он попал в то место на берегу? Вечер после его ухода из бара при отеле превратился в череду нечетких картинок: бары и клубы, обрывки музыки и разговоров.

– Который сейчас час? – спросил он у мужчины.

– А! Только недавно рассвело. Вы проспали несколько часов. Чувствуете себя нормально? Хотите аспирина или чая? Или и того и другого?

– Да, пожалуйста.

Рустем тряхнул головой. Он все еще ощущал остатки алкоголя – но еще и усталость и недоумение… и ту Серость, которую он избегал уже многие годы. Да, точно. Вот почему он напился. Почему вообще пошел в бар при отеле. Чтобы уйти от этого чувства, которое он назвал Серостью после того, как она попыталась сожрать его в двадцать с небольшим. Ее не было так долго, что он почти о ней забыл. И вот теперь она снова вернулась.

Пока он работал, она скрывалась где-то вдалеке, но постоянно работать невозможно, и стоило ему сделать перерыв – чтобы поесть, принять душ, пройтись и подышать, – как она являлась. Словно волна, пробившаяся сквозь окружающую его стену или вздыбившаяся из булыжной мостовой, чтобы промочить его насквозь. Серость.

В перерывах между долгими часами работы он порой обнаруживал, что стоит у окна в комнате Айнур, которая лежала на кровати голышом. Обнаруживал, что делится с ней своими мыслями. Все было так ясно, словно воспоминание о вчерашнем разговоре. Говорит ей, что по карте города теперь ориентироваться легче.

«Как будто город описал мне кто-то из живущих в нем. Ну, ты понимаешь: когда кто-то ведет тебя по своему родному городу по своим ориентирам, а не по названиям улиц. Вот на углу желтый дом с заколоченным окном. Здесь поворачиваешь налево. Если видишь щит с рекламой дронокоптерных полетов на Канары, значит, прошел слишком далеко. Немного похоже. На карту нанесли эти вывески, эти опознания мест и закономерностей. И теперь пригороды уже позади. Теперь я приближаюсь к центру».

Айнур выдыхает кольцо вейпа. «Как удачно. Жаль, что из-за тебя меня убили».

Он пытался сказать себе, что причиной его самочувствия стало ее убийство, но это было не так. Что бы их ни связывало – несколько проведенных вместе ночей – это была не любовь. Он просто спал с ней. Ему нравилось с ней говорить.

И из-за него ее убили.

Перед ним появился чай. Две таблетки аспирина в бумажном стаканчике. Вода во втором.

Если бы он мог умереть, вообще не родившись – если бы это было так просто, вообще никогда не существовать, – он бы так и сделал. Вот только он больше всего на свете боялся смерти. Нет ничего, с чем трус не смог бы жить. Любая боль и страдания приемлемы.

Чай сиял, втягивая в себя свет лампы и удерживая там, словно пламя в грушевидном стекле. По сравнению с ним все в комнате было бесцветным.

– Иногда, – сказал мужчина напротив, – мне кажется, что чая достаточно.

– Достаточно? – посмотрел на него Рустем.

– Достаточно, чтобы ради него жить. Ради следующего стакана чая. Иногда мне кажется, что это – единственное, ради чего стоит жить. Бывают такие дни.

Рустем потянулся к стакану. Чай был все еще слишком горячим, но от прикосновения кончиками пальцев он сам чуть согрелся.

– Теперь я спрошу снова. Вы знаете, почему вы здесь? Подсказываю: не потому, что напились.

– Думаю… предполагаю, что все мои документы в порядке.

– О да. Все ваши документы в порядке. Это подозрительно.

– Как это?

– В Стамбульской Республике документы ни у кого не бывают в порядке. Всегда чего-то не хватает. Какой-нибудь бюрократической детали. Всегда что-то не так. Можно на это рассчитывать. А вот у вас они в порядке. Вы приехали несколько дней назад, поселились в «Пера Палас», где большую часть дня проводите в номере – что странно. Вам следовало бы почаще выходить. Здесь столько стоит увидеть! Но, может, вы здесь по делам.

– Не совсем, – ответил Рустем. – Просто… уехал. Работаю над одним проектом. Мне нужно спокойствие.

– Можно понять. «Пера Палас» – подходящее место, если финансы в порядке.

– В порядке.

– Знаю.

– Наверное, – признал Рустем, – я не знаю, почему я здесь. И где это «здесь».

– Да, не знаете. Пейте чай: он уже достаточно остыл.

Рустем послушался, ощутив, как тепло разливается в нем, словно противоядие от всего остального, и на мгновение благодарно прикрыл глаза.

Когда он снова их открыл, мужчина сказал:

– Вы знакомы с Оттоманскими фондами защиты животных?

Это было неожиданно. Рустем покачал головой:

– Боюсь, что нет.

– О! Ну, наверное, вы ведь иностранец. Однако вы должны были видеть в нашем городе много бродячих кошек и собак.

– Да.

– И удивлялись?

– Наверное.