Гораций

Впрочем, с точки зрения современного человека, это стихотворение скорее свидетельствует не о трусости, а о большом жизнелюбии Мецената. Он совершенно справедливо полагал, что лучше самая ущербная жизнь, чем самая славная смерть и счастливая «загробная» жизнь. Известно его высказывание: «Что мне гробница моя? Похоронит останки природа!»[391]

Не менее своеобразным является стихотворение, посвященное грозной богине Кибеле:

Явись сюда, о Кибела, суровая гор богиня,
Явись, и гудящим тимпаном ударь голову гибко.
Бок бича бойся — толпа твоих спутников воет[392].

Вполне возможно, что Меценат был адептом ее культа и этим произведением выразил свой религиозный трепет и восхищение. Кибела — это богиня фригийского происхождения, покровительница плодородия, диких зверей, горных вершин, непроходимых лесов. Изображалась она обычно в виде дородной женщины в башенной короне, с тимпаном (круглым ударным музыкальным инструментом с мембраной) в руках, иногда сидящей на троне или на свирепом льве. Ее жрецы во время священных церемоний бичевали себя и с воплями наносили друг другу тяжелые раны, о чем и говорится в последней строчке стихотворения Мецената.

Помимо стихотворений, Меценат написал еще несколько художественных произведений в прозе — это «Прометей»[393] и «Октавия»[394]. Однако об их содержании почти ничего нельзя сказать, так как уцелело лишь несколько коротких строк[395]. Кроме того, по свидетельству Сервия, Меценат сочинил диалог под названием «Пир», в котором участвовали Мессала Корвин, поэты Вергилий и Гораций. Этот диалог, вероятно, был посвящен вину, поскольку автор от лица Мессалы говорит в нем о замечательных свойствах этого напитка[396].

Известно также, что перу Мецената принадлежал некий научный трактат, посвященный морским животным, в частности, дельфинам. Плиний Старший ссылается на него как на достаточно серьезный труд в области биологии моря[397]. Кроме того, он упоминает Мецената среди авторов, которым принадлежали трактаты о драгоценных камнях и геммах[398], что, впрочем, не должно удивлять, так как вельможа отличался пристрастием ко всякого рода драгоценностям и диковинкам. Даже Август в одном из своих писем к нему посмеялся над этой его слабостью: «Здравствуй, эбен (то есть черное дерево. — М. Б.) ты мой из Медуллии, эбур (то есть слоновая кость. — М. Б.) из Этрурии, лазерпиций арретинский, алмаз северный, жемчуг тибрский, смарагд Цильниев, яшма игувийцев, берилл Порсены, карбункул из Адрии, и, чтобы мне уж закончить совсем, припарочка распутниц»[399]. Не исключено также, что Меценат был автором исторического труда, посвященного эпохе Августа, на что намекают Гораций и Сервий[400].