Гораций

После смерти бездетного Мецената его сады и Эсквилинский дворец по завещанию перешли во владение Августа. По возвращении с острова Родос во 2 году н. э. будущий император Тиберий поселился именно здесь[359]. Позднее Нерон, сооружая свой знаменитый «Золотой дом», объединил в нем в одно целое Палатинский дворец и сады Мецената[360]. Во II веке н. э. сады приобрел известнейший римский оратор Марк Корнелий Фронтон[361]. К сожалению, об архитектуре и облике эсквилинского дворца Мецената ничего не известно. Тем не менее, он, очевидно, был огромным и роскошным, ведь даже сам Август, когда заболевал, предпочитал отлеживаться именно у Мецената[362].

Скорее всего, планировка этой резиденции была традиционной для I века до н. э. Дворцы знати, по сути, представляли собой сильно разросшиеся традиционные римские дома того времени. Строились они в основном из камня и обожженного кирпича, балки были деревянными, крыши крыли черепицей. Центром такого дома считался атрий (atrium) — большая зала с неглубоким бассейном для сбора дождевой воды (impluvium) под широким четырехугольным световым проемом в крыше (compluvium), которая соединяла все остальные части жилища. В атрии было принято принимать клиентов, гостей и родственников, обсуждать финансовые дела и политические новости. Не менее важным помещением, напрямую соединявшимся с атрием, был таблин (tablinum), который служил кабинетом хозяину дома, хранившим здесь важные бумаги в особом сундуке. По сторонам от таблина симметрично располагались две парадные комнаты-«крылья» (alae), где обычно устраивали родственников или гостей. Здесь же находились в специальных шкафчиках восковые маски предков. Другие комнаты, соединявшиеся с атрием, служили столовыми или кладовыми. Особое помещение отводилось для кухни. Дома часто были двух- или трехэтажные, но на верхних этажах обычно помещали рабов. Таблин соединялся с перистилем (peristylium) — внутренним двором, окруженным по периметру крытой колоннадой, центр которого занимал небольшой садик с бассейном, фонтанами и статуями. Вокруг колоннады располагались многочисленные комнаты: столовые (triclinium), спальни, ванные, библиотеки, гостиные, залы для бесед (exedra). Дворцы римской знати обильно украшались мраморными плитами и колоннами, бронзовыми и мраморными статуями, мозаиками, фресками и картинами.

Для обслуживания дворца был необходим значительный штат рабов-слуг (familia urbana). Возглавлял их обычно домоправитель, которого хозяин выбирал из наиболее преданных ему и послушных рабов. Специальные рабы следили за мебелью, постелью, одеждой, посудой, свитками в библиотеке, ванными комнатами, кладовыми и пр. Обязательно имелись раб-сторож и раб, встречавший гостей и докладывавший о них хозяину. Во дворце нельзя было обойтись без собственных поваров, хлебопеков, кондитеров, а также секретарей-переписчиков, чтецов, цирюльников, садовников, педагогов, врачей и даже музыкантов. Специальные рабы прислуживали за обеденным столом, следили за чистотой в доме, одевали и раздевали хозяина, носили его в специальных носилках-лектиках, сопровождали на улице, служили посыльными, письмоносцами и т. д. Собственный штат рабов имелся и у хозяйки: рабыни, которые причесывали и укладывали ей волосы, смотрели за ее украшениями и нарядами, сопровождали ее на прогулках, стирали и чинили ее одежду, кормилицы и рабыни-няньки, которые заботились о ее детях.

Жизнь городских рабов, в отличие от их сельских собратьев, работавших в поте лица с раннего утра до позднего вечера, была достаточно привольной. Работа по дому не представляла большой сложности и порой, выполнив все приказания хозяев, рабы основную часть дня бездельничали, слонялись по дому или просто спали. Античный писатель Колумелла так отзывался о городских рабах: «Эта беспечная и сонливая порода, привыкшая к безделью, Марсову полю, цирку, театрам, к азартной игре, харчевням и публичным домам, только и мечтает, что об этих пустяках»[363]. В одном из посланий Гораций упрекает своего вилика, который скучает по недостойным городским развлечениям[364]. А когда городской раб Горация по имени Дав стал вести весьма вольные речи, поэт пригрозил отправить его в наказание в сельское имение: «Вон! А не то попадешь ты девятым в сабинское поле!»[365] Этого городские рабы боялись как огня.

Известно также, что хозяева часто подвергали телесным наказаниям нерадивых городских рабов, заковывали их в колодки и сажали в карцер. За серьезное преступление хозяин мог отправить такого раба на мельницу, в каменоломню или на рудники, продать в гладиаторскую школу, а то и просто приказать убить — никакого наказания за это не предусматривалось.

Как уже говорилось, вокруг дворца Мецената на Эсквилине был разбит огромный сад. Со временем он приобрел большую известность, хотя был не единственным и не первым в Риме. Особенно славились сады Лукулла и сады Саллюстия на так называемом Холме Садов (современный Пинчио).