Горбачев и Ельцин как лидеры

Этот аргумент предполагает, что политика в слабо институционализированных режимах работает примерно так же, как политика в сильно институционализированных режимах. Я бы решительно оспорил это предположение. Политика в Москве, как советская, так и постсоветская, характеризовалась необычайно высокой степенью неопределенности относительно срока пребывания лидеров у власти. Лидеры постоянно беспокоились о том, как застраховаться от преждевременной политической кончины. В отличие от лидеров в более строго институционализированных (или конституционализированных) режимах, которым достаточно стремиться в политике лишь к «минимальным выигрышным коалициям», как советские, так и постсоветские лидеры чувствовали необходимость в существенной перестраховке. Это может объяснить, почему все они принимали программы, которые обещали множество благ практически всем и, следовательно, оказывались невыполнимы. На фоне нарушенных обещаний шаткость обладания полномочиями становится все более серьезной, а лидер – все более чувствительным к растущей враждебности или скептицизму внутри политического истеблишмента. Временные горизонты лидера сокращаются, а его порог принятия риска снижается. Как мы видели в главе восьмой, мемуарные свидетельства подтверждают такую интерпретацию настроений Ельцина в 1994 году. Несмотря на то что он (в отличие от своих предшественников) был избран на фиксированный срок полномочий, он, как и они, всегда был вынужден думать о своей политической безопасности и не мог воспринимать ее как должное. Он опасался неконституционных действий со стороны представителей элиты, а также был разочарован результатами опросов общественного мнения, свидетельствующих о резком падении его популярности. Основывая свои отношения с военачальниками на личных связях, он не мог принимать как должное их лояльность процессуальному конституционному порядку. Ельцин мог все еще обладать властью, но он терял авторитет и знал это.

Политическое объяснение не отрицает роли личности и влияния возрастающего масштаба угроз государственным интересам на выбор, который делают лица, принимающие решения. Скорее в данном случае этого недостаточно для объяснения сроков и результатов или же для объяснения различий между аналогичными случаями. В политическом объяснении предполагается, что вмешивающаяся политическая переменная – необходимость сохранения авторитета – может определять разницу между выбором милитаризованных и немилитаризованных реакций на угрозы интересам государства. Лидеры в политической обороне часто излишне остро реагируют на вызовы[358].

Глава 10 Последние успехи Ельцина

Ельцин вторгся в Чечню отчасти для того, чтобы вернуть себе политический авторитет. Однако это обернулось очевидной катастрофой. Год спустя парламентские выборы в декабре 1995 года привели к тому, что в составе новой Думы радикальные националисты и коммунисты преобладали даже больше, чем в предыдущей. Популярность Ельцина упала до беспрецедентно низкого уровня: процент респондентов (в социологическом опросе в январе 1996 года), которые выбрали бы его в тот день президентом, находился в пределах однозначных чисел[359]. В июне 1996 года ожидались президентские выборы, и оставалось неясным, сможет ли Ельцин вернуть себе популярность у электората в достаточной степени, чтобы победить на них.

Президентские выборы 1996 года