Горбачев и Ельцин как лидеры

Точно так же осторожно и двусмысленно Горбачев действовал в отношениях с коммунистическими правительствами Восточной Европы. Через месяц после своего избрания генеральным секретарем он подтвердил основные принципы «доктрины Брежнева» (санкционирование применения Советским Союзом силы для предотвращения свержения социализма), говоря в своем выступлении о продлении действия Варшавского договора[71]. Однако в том же месяце он, как сообщается, в частном порядке говорил некоторым восточноевропейским руководителям, что СССР их не спасет, если народ их отвергнет[72]. В 1985–1986 годах Горбачев очень редко обращался к проблеме Восточной Европы, концентрируясь на других вопросах. Но в своей речи на XXVII съезде партии он не поддержал доктрину Брежнева или связанные с ней концепции, а вместо этого сформулировал видение более согласованных отношений СССР с Восточной Европой[73]. Аналогичным образом, в выступлении перед сотрудниками Министерства иностранных дел в мае 1986 года Горбачев настаивал на необходимости более уважительного отношения Советского Союза к Восточной Европе [Brown 1996: 242].

Концепции, которые Горбачев поддерживал тогда в своих выступлениях как на съезде, так и в МИДе, были гораздо менее радикальными, чем те, которые он сформулирует позже. Они напоминали новации, введенные Хрущевым на аналогичном этапе своего правления, когда он тоже пытался преодолеть наследие прошлого в виде основанного на силе господства и отчуждения в советско-восточноевропейских отношениях, надеясь поставить эти отношения на основу кооперации и консенсуса, но без поощрения антикоммунистических тенденций. Действительно, Хрущев и Горбачев на первых этапах своего правления, возможно, разделяли оптимистическую веру в то, что в отношениях СССР с Восточной Европой может быть достигнуто промежуточное стабильное равновесие, такое, которое не повлекло бы за собой ни основанного на силе советского господства, ни вынужденного отказа СССР от доминирования[74].

Примечательно также, что Горбачев на данном этапе мало что сделал для снижения темпов роста советского военного бюджета. Он даже увеличил советскую военную помощь некоторым странам третьего мира и на короткое время усилил советское военное наступление в Афганистане, хотя бы для того, чтобы улучшить позицию СССР на переговорах о выводе войск [Garthoff 1994: 727]. Он не отступил от стратегии своих предшественников, предлагая постепенные уступки Советского Союза в переговорах по контролю над вооружением и требуя эквивалентных взаимных уступок от Соединенных Штатов. Все же он встретился с президентом Рейганом в Женеве (октябрь 1985 года) и Рейкьявике (октябрь 1986 года), тем самым нарушив объявленную советским правительством решимость избегать таких встреч до тех пор, пока Соединенные Штаты не откажутся от своей СОИ (Стратегической оборонной инициативы). Хотя на этих двух саммитах не было принято никаких конкретных решений, Горбачев и Рейган произвели друг на друга хорошее впечатление, и Горбачев после этого почувствовал себя более свободным для того, чтобы поддержать идею полной ликвидации ядерного оружия, а также принцип инспекции на местах. Таким образом, как во внешней, так и во внутренней политике Горбачев придерживался традиционных подходов и готовил почву – в идейном и политическом плане, но в меньшей степени в плане действий – для более радикальных инициатив в будущем.

Глава 4 Господство Горбачева

Радикализация программы и политической стратегии Горбачева началась в конце 1986 года, когда была дана отмашка на то, что расширенное определение гласности теперь является «линией партии». Это был сигнал редакторам журналов, что цензура будет ослаблена и что они станут гораздо свободнее в своей критике. Кроме того, в этот период Горбачев начал превозносить достоинства общественных объединений («неформалов»). Чтобы наглядно продемонстрировать, как внутри страны, так и за рубежом, это расширение права общественных сил на автономную мобилизацию, в декабре 1986 года Горбачев лично позаботился об освобождении из-под домашнего ареста А. Д. Сахарова, ставшего героическим символом инакомыслия. В следующем месяце он представил на пленарном заседании ЦК широкомасштабную программу «демократизации», включавшую предложения о проведении тайных выборов на альтернативной основе в партийные, советские и управленческие органы. В том же месяце он объявил, что Советский Союз откроется для мировой экономики, и разрешил создание на советской земле совместных предприятий с иностранными компаниями.