Горбачев и Ельцин как лидеры

В мае 1990 года ситуация еще больше обострилась, и снова по инициативе Ельцина. На Первом съезде народных депутатов Российской Федерации, где он с небольшим отрывом был избран председателем, Ельцин определил «суверенитет» республик как право решать, какими правами должен пользоваться «центр». Он утверждал, что с юридической точки зрения конституция России должна заменить общесоюзную конституцию. 30 мая он объявил, что готовятся законы для всенародных выборов президента Российской Федерации [Горшков и др. 1992:200]. В июне 1990 года Горбачев и Ельцин полемизировали друг с другом по вопросу республиканского суверенитета, причем Ельцин поддерживал «сильные республики», а Горбачев отстаивал важность союза («изоляция» России – не решение проблем, настаивал Горбачев) [Горшков и др. 1992: 204–209]. В июле 1990 года состоялся роковой XXVIII съезд партии, на котором (как мы видели) Ельцин занял аболиционистскую позицию в отношении организационных полномочий КПСС, а ответ Горбачева был антимонополистическим и антиаболиционистским. Это не удовлетворило Ельцина, который снова поднял ставки, покинув съезд и сдав свой партбилет.

Так оно и продолжалось, по тому или иному поводу. Горбачев медленно двигался в более радикальном направлении, а затем Ельцин нападал на него, осуждал за осторожность или отсутствие обязательств и вызывал публичную конфронтацию. По мере того как революционные силы в кругах интеллигенции союзных республик увеличивали свое влияние, Ельцин старался не отставать от них (или опережать их), оставляя Горбачева в незавидном положении, поскольку тому оставалось либо сдерживать их и подвергаться при этом критике как консерватор, или же связать свою судьбу с жесткими силами внутри партии. Так, летом 1990 года Ельцин вынудил Горбачева досрочно одобрить 500-дневную программу радикальной реформы экономики, пригрозив реализовать ее в России независимо от Союза. В январе 1991 года Ельцин призвал российских солдат, посланных в Прибалтику, отказаться от выполнения незаконных приказов своих командиров [Горшков и др. 1992: 295]. На следующий день Ельцин объявил, что Россия, Казахстан, Белоруссия и Украина могут заключить четырехсторонний договор – как раз в то время велись переговоры по союзному договору, – к которому позже смогут присоединиться другие республики и центр [Горшков и др. 1992:296]. 19 февраля 1991 года Ельцин впервые призвал Горбачева уйти в отставку [Горшков и др. 1992: 314]. В марте, когда Горбачев выступал за общенациональный референдум по вопросу о том, хотят ли советские граждане сохранить Союз, Ельцин внес в бюллетень для голосования по РСФСР вопрос о том, следует ли создать институт всенародно избираемого президента России. После своего избрания президентом он подписал указ о прекращении деятельности политических партий в российских государственных органах, тем самым бросив вызов как коммунистам, так и Горбачеву [Горшков и др. 1992:375–377].

Ельцин начал 1991 год с выражения публичной позиции, подразумевавшей стремление примирить автономию России с сохранением СССР в форме конфедерации. Изначально это не было призывом к отделению России от существующего государства. Действительно, 17 марта 1991 года он призвал избирателей поддержать на референдуме Горбачева во имя «обновленного союза». Однако, в отличие от Горбачева, Ельцин одновременно призывал к «укреплению российской государственности». Более того, он назвал такое укрепление необходимым условием для эффективного членства в предполагавшемся Союзе суверенных государств. Он публично высказался по поводу этой двойственности: