Гордая птичка Воробышек

  - Э-э, нет, - я утыкаюсь носом в широкую креманку и вяло подхватываю ложкой десерт, справляясь с неожиданно нахлынувшей волной стыда. Злая щетина Игоря оставила на моих губах и щеках болезненные следы, словно прошлась по коже наждачной бумагой, наверняка парень заметил, как они горят. Если бы их можно было стереть, смыть с себя, я бы сняла кожу, но сделала это, а так... Я утыкаюсь носом в десерт, подношу ложку ко рту и повторяю это ленивое действие раза четыре, прежде чем меня настигает мысль:

  - Илья, это же клубника, свежая!

  - Да, фирменный десерт кафе. Со сливками и шоколадом. Должно быть, очень вкусная?

  - Очень, - киваю я изумленно. - Но, ведь это дорого? - выдыхаю. - Я знаю!

  - Не дороже денег, - отвечает Илья и отпивает кофе. - Чего замерла птичка, хочешь угостить?

  - А ты хочешь?.. То есть, угощайся, конечно! - я запоздало отодвигаю от себя креманку в порыве щедрости, но Люков останавливает меня, накрыв мою ладонь своей.

  - Воробышек, я пошутил, - сжимает пальцы... и вдруг резко отпускает, почувствовав, как я напряглась от неожиданно-обжигающего прикосновения. - Ешь, это тебе.

  Он достает деньги и вкладывает в счет заказа. Продолжает смотреть на меня все время, потягивая ароматный кофе, не замечая кокетливых девичьих смешков, долетающих со стороны соседних столиков, пока я расправляюсь с потрясающе вкусной клубникой.

  - У тебя сливки на губах, вот здесь, - Илья касается уголка своих губ языком, и я синхронно за ним повторяю это движение. Копирую осторожную улыбку, мелькнувшую на лице парня.

  - Пойдем дальше, Воробышек? - убедившись, что я закончила с ужином, Люков поднимает меня из-за стола и помогает одеться. Провожает к выходу, приобняв за плечи. - Уже поздно, а нам с тобой еще надо успеть кое-что купить, пока не закрылись магазины.

   "Оптика" - читаю я название магазина, когда эскалатор поднимает нас с Люковым на второй этаж торгового центра его отца, и парень подводит меня к стеклянным дверям и освещенной витрине.

  - Э-м... - начинаю мычать что-то нечленораздельное, но Илья уже уверенно распахивает передо мной двери и вводит в небольшой торговый зал.

  - Здравствуйте! Хотите приобрести очки? Нужна консультация? - тут же бросается к нам навстречу из-за прилавка девушка-продавец и Люков одаривает ее скупой улыбкой.

  - Да, хотим. Нужны очки минус четыре, в легкой овальной оправе, вот для этой девушки.

  - А...

  - Самые лучшие.

  - Чудесно! - деловито восклицает продавец и профессиональным жестом приглашает меня пройти вместе с ней к прилавку. - Пожалуйста, пройдите сюда! Я покажу вам все самые новые модели оправ!

  - Илья, не надо, - я не упрямлюсь, но чувство неловкости сковывает меня. Все же должен быть край доброте Люкова. И лучше бы мне этого края держаться и помнить о том, что жалость или сожаление не должны быть за чужой счет.

  - Воробышек, я ведь не железный, - неожиданно серьезно отвечает парень, оказавшись от меня слишком близко.

  - Т-то есть? - я поднимаю на него глаза, чувствуя, как меня окутывает тепло гибкой, широкоплечей фигуры и колючего взгляда. Теряясь от того, что в простых словах сердце посмело расслышать одно ему ведомое.

  Люков протягивает руку и касается моего виска, осторожно снимая с лица очки. Складывает дужки, сжимая предмет в кулаке.

  - Я не железный, воробышек, и не могу вот на это спокойно смотреть. На то, что уже трудно назвать очками. Давай просто выбросим их к черту и забудем!

  Его близость странно действует на меня - умиротворяюще и вместе с тем обжигающе. Так, что нечем дышать, что слабеют ноги, но от пытки не отказаться.

  - Ты запомнил, что у меня минус четыре, - тихо говорю я, забыв обо всем, кроме темных глаз, смотрящих в меня.

  - Запомнил. У меня отличная память.

  - И пришел в общежитие.

  - Пришел, как обещал.

  - Почему, Илья?

  - Кхе-кхе! - прочищает горло девушка-продавец и шаблонной улыбкой вытряхивает меня из странного транса. Вежливо подхватив под локоток, провожает к стеллажу, а затем к зеркалу. Щебечет уверенно. - Прошу примерить вот эти модели, девушка!

  Я все-таки упрямлюсь и подбираю очки средней цены, хотя они в пять раз дороже тех, что я всегда носила. Легкая металлическая оправа удобно садится на лицо, стекла подходят идеально, - я вновь обретаю нормальное зрение, и Люков без вопросов оплачивает стоимость покупки. Радует суетливую продавщицу щедрой купюрой за внимание.

  - Спасибо, Илья! - я не успеваю опомниться, как мы уже оказываемся за пределами магазина, а рука Люкова вновь лежит на моем плече.

  - Пустое, Воробышек.

  Он вновь увлекает меня к эскалатору и заставляет подняться на третий этаж.

  - Что это? - замираю я, съехав со ступеней на твердую поверхность, изумленно прикипая взглядом к широкому экрану подвешенного под потолком большого зала панорамного монитора, встретившего нас подвижной картинкой множества людей.

  Руки Люкова отворачивают меня от монитора на сто восемьдесят градусов.

  - Это ледяной каток, Воробышек. Ты когда-нибудь стояла на коньках?

  - О-очень давно, в детстве. Когда мы жили в большом портовом городе. Послушай, Илья, - я задираю подбородок и недоверчиво смотрю на парня, - ты серьезно?