Гордая птичка Воробышек

  Яков - наркоман, внезапно понимаю я, когда неуместно громкий смех ломает парня пополам и заставляет упасть перед мужчиной в снег. Вот откуда этот странный убегающий взгляд и дерганые движения. Он падает на четвереньки и долго не затихает, мотая головой, затем, все же, с трудом поднимается и отряхивает ладони. Запрокинув подбородок, выдыхает беззвучно в небо, словно успокаивая внутреннего дьявола.

  - Иди в дом, сын. Успокойся. Ты не должен был брать машину, я запретил тебе садиться за руль. Иди же, Яков, кому сказал!

  - Дерьмо! Всё дерьмо! - бормочет парень и убирается, а мы с седоволосым остаемся стоять вдвоем, глядя ему вослед.

  - Я, наверно, тоже пойду, - решаюсь напомнить мужчине о своем присутствии, когда он еще минуту молча смотрит перед собой в пустоту. - Темнеет скоро. До свидания.

  Я беру сумку на плечо и почти ухожу, но тихое и горькое, вырвавшееся у мужчины: "Это беда", - заставляет меня обернуться и печально вздохнуть:

  - И что? Ничем нельзя помочь?

  Он почти незаметно пожимает плечом и вдруг спрашивает, устремив на меня взгляд:

  - Илья знает, что ты здесь?

  - Не знаю, - честно отвечаю я. - Именно в этом месте - вряд ли. Он знает, что я с его братом. Если Яков, конечно, действительно брат Илье. Простите, но у меня есть основания в том сомневаться.

  Кое-что из поведения Якова по-прежнему не укладывается в голове, история с аварией возмутительна и бесчеловечна по сути, и что-то во мне, сравнив парней, заставляет сомневаться в их родстве. Каким бы холодным и бесчувственным не был Люков, я уверена, он никогда бы не опустился до подобной выходки.

  - У них разные матери, - слишком бесцветно, чтобы я не догадалась, насколько мои слова задели его, отвечает мужчина. - Что он тебе пообещал - деньги?

  - Кто? - хмурюсь я.

  - Яшка. За то, что привезет сюда.

  - Провести к Илье в реанимацию. Точнее, к его бессознательному телу, пострадавшему прошлой ночью в аварии. Да, - смотрю открыто в удивленное худое лицо человека, так легко пожелавшего узнать, за сколько же я продаюсь. - У вашего старшего сына странное чувство юмора. Жаль, что я об этом не знала.

  - Не обижайся, девонька, - устало отвечает на мои слова мужчина, касаясь виска, - они не очень-то между собой ладят. И в том больше моей вины, чем их. Ты уверена, что Илья приедет за тобой? Не бери в голову, конечно, ничего такого я сказать не хочу, но моим сыном не очень-то помыкнешь, а Яшке верить - зря в ночь таращиться. Возможно, ты надумала себе лишнее и стоит вызвать такси? А лучше давай-ка я сам попрошу водителя отвезти тебя домой.

  - Спасибо, Роман Сергеевич, но не надо, - мягко отказываю я. - Не переживайте, ничего такого я себе не надумала, все в порядке. Илья сказал, что найдет меня, и я ему верю. Если это ваш дом, я думаю, он догадается, куда Яков ехал. Пойду, подожду его у ворот, нам бы еще елку успеть выбрать, я обещала помочь.

  - Вот как? - снова удивляется мужчина, но на этот раз по-настоящему. Смотрит на меня из-под бровей изучающе, твердо поджимает рот. Странно это как-то, словно инопланетянку увидел перед собой, выдающую себя за земную девушку. Хотя сейчас, пожалуй, я могу уловить в его резком задумчивом лице знакомые черты Люкова. Точно так же смотрел на меня Илья, когда увидел в своей кухне маленький чайник для заварки.

  - Ну, до свидания еще раз! - в очередной раз пытаюсь я попрощаться, теперь уже не с незнакомцем, а с отцом Ильи, однако в этот раз протягиваю мужчине руку. - Приятно было познакомиться.

  - Постой. Как ты сказала тебя зовут? - мужчина берет мою руку, но не спешит выпускать ее из своих сухих пальцев. Задерживает пожатие и ненавязчиво тянет к себе, заставляя подступить ближе.

  - Евгения.

  - Женя, значит? - вскидывает темную бровь.

  - Да. Можно и так.

  - Очень интересно...

  Он внезапно хмурится и запахивает на груди куртку.

  - Холодно, - выдыхает в сторону, оглядывая окрестный зимний ландшафт, очень похожий на сказочный. - Ты не замерзла часом, Евгения? Вижу, вижу что замерзла, не отрицай! - спешит перебить меня. - Губы посинели и щеки. Мой повар готовит отличный горячий глинтвейн и французские булочки с заварным кремом. Именно то, что нам с тобой сейчас нужно - терпеть не могу зиму. Ты как, не откажешь мне в компании?

  - А у вас есть повар? - так и ахаю я. Впрочем, что я, глупая, понимаю в устройстве таких огромных домов, как вставший передо мной особняк? Наверняка есть, и не один. - Спасибо, - спешу отказаться, хотя желудок реагирует на неожиданное предложение хозяина, как тощий пес на кусок аппетитного стэйка, мелькнувший у морды, бурным возмущением здоровой, но очень голодной среды. - Но я бы лучше съела горячий пирожок с картошкой и тарелку обычного супа. Не представляете, - неожиданно смеюсь, вспомнив свое пробуждение, - кажется, я сегодня забыла поесть. Но это я так, - верчу ладошкой в воздухе, - просто к слову сказала. Сегодня же праздник, так что я еще ка-ак наемся к вечеру до отвала!

  - Эх, молодежь, - одними глазами усмехается мужчина. - Все-то вы несетесь по жизни без оглядки. Решено! Двадцать минут роли не сыграют, а мне будет приятнее.