Гордая птичка Воробышек

  - Я звонил тебе, Воробышек, сразу после разговора с Яшкой. Почему не брала трубку? - вместо приветствия спрашиваю я. Я рад видеть девчонку живой и здоровой. Я чувствую, как при взгляде на нее мой внутренний, запертый в камень дух смягчается, а дыхание учащается. В прошлом году Яшка разбил отцовскую "ауди" в хлам, а до этого подаренный ему на двадцатипятилетие любящим родителем "порш кайен", и только удача, подушки безопасности и вовремя подоспевшая помощь дважды спасли ему и его друзьям их никчемные жизни. Она испугала меня - моя и не моя светловолосая птичка, в этом я готов признаться себе, и мне действительно интересно, какого лешего девчонка проигнорировала от меня два десятка настойчивых звонков.

  - Потому что Яков выбросил телефон из машины, - бесхитростно и послушно сообщает Воробышек. - Да ты не переживай, Илья, - пугается, уловив что-то в моем лице. - Жалко, конечно, маму вот с братьями поздравить с праздником не получится, но он старенький совсем был, что-нибудь придумаю.

  "Что-нибудь придумаю..." Я смотрю на девчонку и даже не удивляюсь. Я давно догадался, что для нее это единственно применимый к жизни принцип.

  Я подхожу и облокачиваюсь на ограждение, закрываю птичку собой от любопытных глаз.

  - Извини, Воробышек, - говорю тихо, почти нависнув над ней. - Я виноват.

  - В чем? - неподдельно удивляется она, легко впустив меня в свое пространство.

  - В том, что тебя коснулась неприятная сторона моей жизни. Поехали отсюда?

  - Хорошо, - соглашается девчонка. Поворачивает голову и окидывает взглядом проехавшего совсем рядом всадника на вороном жеребце. - Посмотри, Илья, какой красивый, - не удерживается от восторженной похвалы и вновь приникает к ограде. - Совсем как в книжках! Ему бы стальные доспехи, шлем с пикой, как у единорога, и в рыцарскую кавалерию. Нет, лучше на королевский турнир! Люков! - смотрит на меня через плечо. - А знаешь, я почему-то уверена, что из тебя получился бы самый лучший рыцарь! Правда-правда, - улыбается в мое озадаченное лицо. - Есть в тебе что-то от средневекового героя, особенно сейчас.

  - А что во мне не так сейчас? - поднимаю я бровь. Я никогда и не сомневался, что Воробышек отчаянный романтик.

  - Ну-у... - она поджимает губы, смущается и отворачивается. Жмет неуверенно плечом. - Ты сегодня без банданы.

  - Ясно, - улыбаюсь я, пока она не видит. Поворачиваюсь и вместе с девчонкой провожаю взглядом разъехавшихся в очередной манежной фигуре всадников. - Всегда мечтал быть положительным героем. Тогда из тебя, Воробышек, вышла бы прекрасная дама сердца.

  - Из меня? Да ну! - смеется она. Весело и открыто. Пожалуй, это первый раз, когда я вижу ее такой. - Илья, скажешь тоже!

  - Ты любишь лошадей? - спрашиваю я.

  - Не знаю. Наверное, да. Я никогда не задумывалась, пока не увидела их так близко, - она поднимает на меня глаза и чуть вскидывает голову. Растягивает мягкие губы в легкой улыбке. - А ты?

  - Это очень умные и норовистые животные. С ними непросто, - ухожу я от ответа.

  - Илья отличный наездник, Женя. Разве он не сказал тебе? В Китае верховая езда входила в обязательное обучение всех лет, проведенных Ильей в закрытом специнтернате. Как и боевое владение мечом.

  - Где? Ч-чем?- распахивает глаза Воробышек, поворачиваясь к моему отцу. Черт, я и не заметил, как он подошел. - В Китае? - она оторопело смотрит на мой, ставший вновь жестким рот и вдруг не очень убедительно хлопает себя ладонью по лбу. - Ах да, ну, конечно! Китай! Как я забыла!

  Градов удовлетворенно кивает и отходит в сторону. Остается стоять в нескольких шагах, сделав черное дело, пока пальчики птички вдруг тревожно мнут мой локоть.

  - Илья, я должна тебе сказать, - обеспокоенно шепчет девчонка. - Предупредить кое о чем важном.

  - Да, Воробышек, - суше, чем мне того хочется, отзываюсь я. Чертов старик! Я по-прежнему для него продукт гребаного тщеславия и забавы! Осталось построить киностудию и снять меня в роли подросшего оборвыша-сироты Хон Гиль Дона на потеху себе и многочисленной свите.

   - Понимаешь, кажется, твой брат и отец... Они думают... Думают, - девчонка хмурит лоб и утыкается взглядом в мой подбородок, - что мы вместе. Представляешь? И я не знаю почему.

  - Тем лучше, Воробышек. Пусть так и будет.

  - Да? - моргает она, и я устало замечаю:

  - Да. Тебя это смущает?

  Птичка отводит глаза и неопределенно пожимает плечом.

  - Ну, в общем-то, не очень.

  - У нас сложные отношения в семье. Я давно живу предоставлен сам себе, поэтому никто и не побеспокоил тебя в моем доме. В дом отца я несколько лет назад зарекся ступать ногой. Возможно, ты сочтешь это глупостью, но понятным тебе книжным языком поясню, раз уж я сегодня для тебя почти средневековый герой, а ты почти дама сердца. Вернувшись сегодня сюда за тобой после двух лет отсутствия, я заявил на тебя права. Так что здесь для всех все понятно.