Гордость и Предубеждение

Что касается Уикхема, то путешественники вскоре обнаружили, что он здесь не пользуется большим уважением. Причины его отрицательного мнения о сыне своего покровителя оставались совершенно непонятны жителям городка, но был общеизвестен тот факт, что, покинув Дербишир, он оставил после себя множество долгов, которые именно мистер Дарси впоследствии погасил.

Что касается Элизабет, то в этот вечер ее мысли были обращены к Пемберли в большей степени, чем в предыдущий, и вечер, хотя и казался долгим, не был настолько длинным, чтобы дать ей время определиться в своих чувствах к одному из его обитателей. Она пролежала без сна целых два часа, пытаясь в них разобраться. Не было сомнений, что она не ненавидела его. Определенно, ненависть давно исчезла, и почти с той же поры она испытывала жгучий стыд от того, что когда-то относилась к нему неприязненно, если это можно было так назвать. Уважение, возникшее от признания его достоинств, хотя поначалу и неохотно принимаемое, с некоторых пор перестало отвергаться ее чувствами и теперь приобрело более благожелательный характер, благодаря столь убедительным свидетельствам в его пользу и проявлениям его характера, которые были продемонстрированы вчера в столь выгодном свете. Но прежде всего, помимо уважения и растущей оценки его личных качеств, в душе ее возникло теплое чувство, которое она не могла не заметить. Это была, прежде всего, благодарность, благодарность не только за то, что он когда-то любил ее, но и за то, что он все еще продолжал любить столь сильно, что простил всю невоздержанность и резкость ее поведения, когда она отвергла его, и все обидные, несправедливые обвинения, сопровождавшие отказ. Человек, который, как можно было бы предполагать, должен избегать ее, считая своим заклятым врагом, при случайной встрече приложил, казалось, все силы, чтобы сохранить добрые отношения, и вместо показной демонстрации вежливости или подчеркнуто корректных манер в том, что касалось только их двоих, постарался произвести хорошее впечатление на ее родственников и просил позволения познакомить ее со своей сестрой. Столь разительная перемена в болезненно самолюбивом человеке не только приводила в изумление, но и рождала благодарность, благодарность за любовь, негаснущую любовь, которая только и могла так изменить его. Впечатление, которое он произвел на нее, подталкивало ее к чему-то, что ни в коем случае не было неприятным, хотя она и не могла еще точно определить, что же это такое. Она теперь уважала его, она по справедливости отдавала должное его достоинствам, она была благодарна ему, она искренне желала ему счастья. Теперь оставалось понять, какую роль в этом счастье она отводит себе самой; на пользу ли счастью обоих было бы воспользоваться тем влиянием, которое, как подсказывало ее воображение, она все еще имеет на него, чтобы возродить его надежды.

Вечером между тетей и племянницей было решено, что такая поразительная любезность со стороны мисс Дарси, приехавшей навестить их в самый день своего приезда в Пемберли, – а ведь добралась она туда только к позднему завтраку, – должна получить ответ в виде не меньшего проявления вежливости с их стороны, пусть и не столь ярко выраженного. Следовательно, было бы весьма целесообразно навестить ее в Пемберли с ответным визитом без промедления, прямо на следующее утро. Итак, они решили ехать. Элизабет была довольна, хотя, когда она спросила сама себя о причине этого, ей не удалось найти удовлетворительный ответ.

На следующий день мистер Гардинер покинул их сразу после завтрака. Накануне прозвучало напоминание о рыбной ловле, воспринятое им со всей радостью, и около полудня он должен был встретился с такими же любителями в Пемберли.

Глава 3

Убежденная теперь в том, что неприязнь мисс Бингли к ней возникла из-за ревности, Элизабет не могла не чувствовать, насколько нежелательным должно быть ее появление в Пемберли, но ей любопытно было узнать, насколько вежливо примет ее эта дама при новой встрече.

По прибытии их провели через холл в гостиную, расположение которой на северной стороне делало ее особенно приятной в летнее время. Из окон, выходивших на эту сторону, открывался восхитительный вид на высокие лесистые холмы за домом, на раскидистые дубы и испанские каштаны, произрастающие в живописном беспорядке на лугу.

В гостиной они нашли мисс Дарси, сидевшую там с миссис Херст и мисс Бингли, и дамой, с которой она жила в Лондоне. Джорджиана приняла их очень любезно, но постоянно испытывала смущение, которое, хотя и проистекало из застенчивости и опасения сделать что-то неправильно, легко могло быть воспринято теми, кто чувствовал себя ниже ее, как гордость и холодность. Однако миссис Гардинер и ее племянница прекрасно понимали ее состояние и сочувствовали ей.