Гордость и преступление

Она развернулся и увидел фигуру в черном, которая стояла напротив него, направив на него странного вида старинный пистолет.

Шон Фэллоу судорожно сглотнул, присмотрелся и понял, что лицо «Друга из Дворца» ничем не прикрыто. Господи, оно ему знакомо, ведь это же…

Грянул негромкий выстрел, в самом деле реально вынесший мозг Шону Фэллоу — прямиком на асфальт.

Потянувшись, Вика нащупала на соседней подушке Пита и, прильнув к нему, задышала ему в ухо:

— Ты спишь?

— Уже нет, — ответил он сонным голосом.

— Давно пришел?

— Недавно.

Муж повернулся к ней лицом, Вика поцеловала его в нос, а потом в покрасневшее от лежания на нем ухо.

— Дела были?

— Государственной важности.

Она снова поцеловала его, повернулась на бок, и Питер нежно обнял ее, скрестив свои руки вокруг ее живота.

Так они и заснули и проспали почти до десяти утра, пока не появился Арчи, сообщивший, что минувшей ночью был убит звезда «Дейли кроникл» Шон Фэллоу.

Кто-то пристрелил его около собственного дома, снеся полчерепа.

Вечером того же дня к ним снова пожаловали люди из правительственных структур и спецслужб. На этот раз Питер встретил их, облаченный, как и подобает королю, в безукоризненный костюм, и разговор состоялся без участия Вики.

Когда господа ушли, Вика, поразившись странному виду супруга, спросила:

— Господи, на тебе лица нет, Пит! В чем дело?

И добавила:

— Они что, думают, что это я Фэллоу пристрелила? Но ведь я все время была в Букингемском дворце, покинуть который и вернуться куда незамеченной я бы элементарно не могла!

Пит, пройдясь по комнате, встал около каминной доски, облокотился на нее и посмотрел на портрет молодой королевы Виктории в сапфировой коронетке, висевший над камином.

— Ты вчера из дворца не уезжала, это могут подтвердить десятки свидетелей. Но зато уезжал я. Отпустив Тони и Арчи, я на спортивном автомобиле направился за город. Туда, в сторону коттеджа, но до него не доехал.

— Зачем? — спросила Вика, вдруг понимая, что знает ответ.

— Надо было развеяться, собраться мыслями, прийти в себя. Осмыслить события последних дней. Мне на несколько часов хотелось побыть одному, побродить по полям, по лесам, просто посидеть в темноте на траве, прислушаться к ветру, полюбоваться звездами…

И понять, что отныне все будет иначе — совершенно иначе.

— И они заявились, чтобы пожурить тебя, так как королю негоже совершать подобные моционы? — осведомилась Вика.

А Питер, пристально посмотрев на нее так, что у нее побежали по всему телу мурашки, сказал:

— У меня нет алиби на момент убийства Фэллоу. А оно требуется, так как около его тела был обнаружен револьвер немецкой сборки конца тридцатых, трофейный, подаренный когда-то одним из маршалов отцу бабули, тогдашнему королю, по поводу победы — по преданию, из этого револьвера и застрелился Гитлер. На этом револьвере были обнаружены отпечатки пальцев…

— Чьи? — спросила Вика, и Питер совершенно спокойно ответил:

— Мои. Ты же сама знаешь, что в специальном засекреченном банке данных Скотланд-Ярда имеются отпечатки всех членов королевской семьи, а также образцы их ДНК — на случай пропажи без вести, похищений или убийства. Ты тоже сдавала туда и свои, так они до этого и вычислили, что на бокале на прикроватном столике бабули бокал с «казачком» и твоими отпечатками. Убийство и произошло, однако не кого-то из членов «фирмы», а одним из членов «фирмы». Компьютер выдал меня в качестве того, кто застрелил Фэллоу. Эта информация по секретному каналу сразу была направлена на стол премьеру, поэтому делегация и заявилась ко мне…

Питер смолк, а Вика, подойдя к мужу, нежно поцеловала его в шею, чувствуя огромное напряжение Питера.

— Это заговор, Пит.

Муж, встрепенувшись, подавленно заметил:

— Ты даже не спрашиваешь, сделал ли я это или нет?

Вика, снова поцеловав его, ответила:

— Я знаю, что нет. Мне и не надо спрашивать…

Питер вдруг затрясся в рыданиях, сел на диван, однако быстро совладал с собой. Не поднимая на Вику глаз, он заявил:

— Ты веришь мне, ты веришь в меня, а я в тебя… Господи, какой я был идиот!

Нежно обняв венценосного супруга, Вика вдруг подумала, что если и говорить о поцелуе с Джеймсом, то сейчас — или никогда.

— Пит, я должна тебе сказать кое-что…

Муж посмотрел на нее, а Вика после долгой паузы продолжила:

— Мы должны что-то предпринять. Они ведь были здесь, чтобы склонить тебя к отречению?

Питер, горько усмехнувшись, сказал:

— И не только к нему, но и к тому, чтобы я отрекся и за нашего ребенка, потому что его родители, видите ли, оба убийцы! По крайней мере, потенциальные!

Вика, погладив мужа по шевелюре, поцеловала его в лоб.

— Да, надо что-то предпринять?