Гордость и преступление

Имелась, правда, судя по всему, несколько сенильная герцогиня-бабушка, однако даже ее присутствие общению не мешало, и Вика восхищалась молодым человеком, который, став по ужасному стечению обстоятельств вдовцом и не потеряв интереса к жизни и чувства юмора, трогательно заботился о взрастившей его бабуле и своем горячо любимом сыночке.

— Они ведь отговаривали вас от поездки сюда? — произнесла вдруг абсолютно без малейшей связи с предыдущим веселым замечанием Джеймса старая герцогиня, и внук терпеливо произнес:

— Бабуля, прошу, давай не будем об этом.

Но старая герцогиня, поправив меха на груди, пристально взглянула на Вику, отчего по коже у нее пробежали мурашки, и повторила:

— Ведь так, не отрицайте!

Вика не стала отрицать, кивнув, но и углублять эту тему, подливая масла в огонь давно тлевшей семейной и династической распри, не желала.

Джеймс был прав: королевский экспресс ушел скоро как девяносто лет назад и увез в своем роскошном вагоне, прямо к трону и короне, отнюдь не Сандрингемов.

— Ну конечно, они ведь не желают, чтобы с нами общались! — заявила старая герцогиня. — Точнее, сами не желают общаться с нами. И знаете почему? Потому что знают, что украли у нас то, что принадлежит нам по праву!

— Бабуля… — попытался вмешаться Джеймс, но, на его счастье, в гостиную, весело крича, влетел ангелоподобный мальчик, его сын и правнук старой герцогини. Появление ребенка спасло ситуацию: мальчик, забравшись на колени к герцогине, стал дергать ее за жемчужные сережки и выщипывать серебристый мех шиншиллы из палантина старой дамы.

Оставив бабулю играть с мальчиком, точнее, сына играть с бабулей, Джеймс, отойдя с Викой к одному из портретов, якобы желая ей что-то объяснить, произнес:

— Прошу извинить мою бабушку, она человек пожилой, а в таком возрасте обиды, нанесенные в юные годы, вдруг снова обретают силу.

— Но она права, — сказала тихо Вика, поймав себя на том, что любуется игравшей с правнуком герцогиней, самым ангелоподобным малышом и…

И даже его отцом, привлекательным, темноволосым, сильным мужчиной.

Заставив себя оторвать от него взор, Вика быстро произнесла, чувствуя, что сердце у нее вдруг забилось как бешеное:

— Сейчас на троне Англии могла бы быть она, а… А спустя всего несколько лет — вы! А потом ваш сын!

Джеймс, которого, судя по равнодушному выражению лица, подобные мысли не занимали, произнес:

— Открою вам секрет, о котором никто не в курсе: не лет, а месяцев. У бабушки диагностировали неоперабельную опухоль, от терапии она отказалась, так как считает, что и так прожила хорошую и долгую жизнь. В отличие от моего отца и моей жены, которые умерли молодыми…

Вика, поддавшись внезапному порыву, быстро опустила ладонь на руку Джеймса, почувствовав, какая она горячая.

И немедленно отдернула ее. Что она делает? Она, герцогиня Виктория Коннаутская, супруга младшего сына наследника британского престола.

— Мне жаль… Очень жаль…

А потому, вдруг чувствуя, что очарование непринужденной беседы прошло, сказала, что ей, увы, пора.

— Понимаю, обязанности… — вздохнул Джеймс. — Да и Джонни ждет. Передавайте ему привет. Мы с ним давно не виделись, он даже на свою свадьбу нас не позвал…

Чувствуя, что ей делается стыдно, Вика быстро заметила:

— Свадьба была камерная, все же младший брат принца Уэльского. Да к тому же не хотелось лишней шумихи, с учетом недавних скандалов…

— Которые теперь все забыли — благодаря вам! — улыбнулся Джеймс и вдруг взял ее за руку. Вику словно током пронзило, и она, понимая, что руку надо отдернуть, все же не сделала этого.

Не сделала.

— Вы у всех на устах, вы спасли королеву во время покушения. Вы появились в этой сногсшибательной коронетке на приеме во дворце. Вы не такая, как все. Вы так отличаетесь и от Кэролайн, по которой все недавно сходили с ума, но отвернулись от нее, потому что распознали ее эгоистическую сущность. Вы…

Он хотел сказать еще что-то, но смешался, а потом выдавил из себя:

— Джонни так повезло… Им всегда везет. Всегда…

К большому облегчению Вики, сын Джеймса, тоже Джеймс, свалился с кресла своей прабабки и, ударившись, залился слезами. Не помогли ни увещевания отца, ни появление гувернантки. И только когда Вика подошла к нему и, взяв на руки, стала по-русски напевать старую колыбельную, которую ей пела ее собственная бабуля, уже давно покойная, малыш стих, а потом быстро заснул у нее на руках.

Осторожно передав его на руки отцу, Вика услышала восхищенный комментарий молодого человека:

— Вот это да! Вы просто волшебница…

— Ребенку не хватает матери! — заявила старая герцогиня, и Вика поспешно попрощалась с ней.

Когда Джеймс унес сына из гостиной, чтобы уложить его спать, Вика вдруг произнесла:

— Вы тогда, на похоронах принцессы Мэри, в капелле Виндзорского замка, сказали мне…

Она смешалась и продолжила:

— Сказали, что «фирма» убивает людей. Что вы имели в виду?

Герцогиня вовсе не выказала удивления, словно Вика задала ей совершенно обыденный вопрос.