Гордый кадетский корпус (СИ)

— Веди себя осторожно, — сказал Марилев, провожавший до порога. — Кто знает, насколько опасны эти люди.

Он выглядел рассеянным и полностью погружённым в свои мысли. Белик решил, что исчезает вовремя. Эти двое сейчас на краю земли и собственной судьбы тоже, их надо оставить наедине, чтобы осознали, наконец, всё, что между ними накопилось.

На улице Белик зорко, хотя и незаметно огляделся и неторопливо пошёл прочь. Спешащий человек привлекает внимание, сберегая мгновения, можно потерять всё.

Без девиц в порту оказалось куда как проще. На Белика если и глядели, то мельком, ничьего внимания он не привлекал, когда простодушно расспрашивал о кораблях и дальних странах. В кабачке у пристани моряки готовы были болтать о чём угодно.

Правда, к немалой своей тревоге Белик заметил тут же одного из приехавших с незнакомцем из харчевни мастера Лотена всадников. Тот живо расспрашивал о путешествиях, придирчиво уточнял, на каком из стоящих в порту кораблей, он сможет плыть с наибольшим комфортом.

Белик оценил хитрый ход и старательно прислушивался к разговорам, стараясь выглядеть ещё более бесхитростным провинциалом, чем был на самом деле. Так оба разведчика получили немало ценных сведений. Всадник скоро ушёл, а Белик решил задержаться и понаблюдать ещё немного.

Он опасался, что весь отряд вернётся, чтобы перекрыть беглецам возможный путь к кораблям. Спешить сейчас не следовало. Противник имел численное преимущество, и открытая схватка с ним могла закончиться плачевно, особенно для Белика, не имевшего возможности прикрыться от последствий сословными привилегиями.

Из кривоватого окошка кабачка открывался вид на дорогу, и Белик время от времени поглядывал в ту сторону. Не то чтобы он опасался, что на поиски Ирре прибудет целая армия, просто внимательность уже вошла в привычку.

Клубы пыли он заметил издали. Свежий морской ветерок относил их в сторону, и тогда видно становилось, что по дороге опять едут всадники, а не телеги нового обоза. Судьба, должно быть, решила сегодня прилежно испытывать выдержку бедного ученика магов.

Белик расплатился и пересел ближе к оконцу, откуда мог без помех наблюдать за новыми путниками. Подозрения его действия вызвать не могли: почему и не поглазеть молодому парню на приезжих, не так и много событий происходит в городе, чтобы разумно было упускать ещё одно.

Когда кавалькада приблизилась, Белик различил, что эти странники масками не пренебрегли. Узнать их было трудно, тем более что одежду и амуницию покрывал изрядный слой пыли, но Белик уже видел этих людей и имел повод и возможность запомнить. Валлан и его три помощника.

К тревоге за Марилева и его подругу прибавилась другая, едва ли не большая. Неужели эти люди приехали сюда потому, что кто-то из шпионов обнаружил, что в театре опять появился Рарис, актёр или разбойник, теперь не суть важно.

Белик подавил порыв вскочить и немедленно мчаться к Лине. Вместо того отодвинулся так, чтобы его не заметили ни в окно, ни зайдя ненадолго в кабак. Эти враги знали его хорошо. Он получил преимущество, заметив их первыми, и следовало любой ценой его сохранить.

А ещё решить, куда мчаться в первую очередь, когда так неожиданно и друзья и возлюбленная стали отчаянно нуждаться в его помощи. Он уже пообещал содействие Марилеву и знал, что данное слово не нарушит, но инстинкты велели защищать в первую голову Лину. Ей грозит каторжная тюрьма, если стражники не поймают Рариса и решат отомстить подруге и товарке по театру. О том, что Лина защищала разбойника как любовника, он сейчас старался не думать. Надежда, что она забудет беглеца и обратит внимание на того кто рядом, сейчас окрепла как никогда.

Всадники проехали, и Белик вышел на яркий ещё предвечерний свет. Перед ним легли две дороги, а выбрать предстояло одну.

Глава 16

Марилев запер дверь за ушедшим Беликом и вернулся в гостиную комнату. Ирре застыла в кресле, выпрямив спину и аккуратно сложив на коленях ладошки, так, как никогда не сел бы мужчина. Наткнувшись на её взгляд, полный страха и боли, Марилев насторожился.

Опасность у порога, но разве это повод приходить в отчаяние? Они сталкивались с ней и прежде и уходили от погони, почему сейчас Ирре как будто утратила последнюю надежду. Отплытие за море не входило в число планов, и вакации грозили превратиться в отчисление из корпуса, но Марилев сейчас не думал об этом. Его напугала эта Ирре разом прекратившая притворяться мальчишкой, словно теперь окончательно поняла, что для женщины возможна лишь одна единственная участь, и надо с ней смириться.

Совсем недавно Марилев и сам так полагал, собственно говоря, он принимал такое положение вещей как данность, которую совершенно незачем менять. Мир соорудили не вчера и, видимо, знали что делали. Когда Ирре вошла в его жизнь, он тоже не задумался об устоях, просто защищал, как мог, даму и одновременно побратима.

Получается, что теперь всё завершилось? Эти люди придут и заберут его Ирре?