Горечь пепла

— Все верно, даже странно, что ты не помнишь Глессернера.

— А должен?

— О нем все знают. После Черного Дня были составлены списки уцелевших темных и тех, кого считали уцелевшими. На них объявили повсеместную охоту. Магистр Глессернер — один из тех, чье имя было в самом начале списков.

— Быть такого не может, ведь целый век прошел, он должен умереть, а даже старым не выглядит. Ему и пятидесяти нет.

— Трой, ты разве забыл про магическое омоложение?

— И кто станет омолаживать беглого темного мага? Насколько я знаю, процедура непростая, почем зря ее не делают, такие места наверняка под контролем.

— Тут ты не прав, — вмешался Далс. — Вокруг этих дел вертятся огромные деньги, там тот еще бизнес. И некоторые вещи, которые нужны для процедуры, дико трудно достать. Особенно честным путем. Из-за них постоянно разные махинации проворачиваются. А где есть махинации, там обязательно отыщутся хитрые лазейки. Даже если у темных нет своей системы омолаживания, они все равно могут не стареть. Было бы чем расплачиваться, а в средствах этот сброд никогда не нуждался. Богатенькие твари, этого у них не отнять. Миллиндра, ты точно уверена, что это он?

— Не точно. Но по описанию он очень похож.

— Да мало ли там похожих.

— Этот говорит, почти не шевеля губами. А иногда вообще не шевелит. Это примета магистра Глессернера. Но хорошо бы посмотреть на его портрет, я ведь видела его еще в детстве, плохо помню подробности.

— Да где же я тебе найду портрет темного магистра? Спросить разве что у преподобного, но он не всегда помнит, что в сортире положено штаны приспускать, совсем плох, где уж ему вспомнить нужную книгу. Да и вряд ли такая у него есть, читать он вроде никогда не любил. Если это и впрямь Глессернер, мы в глубокой заднице, уж прости, девочка, за грубость, но другие слова на язык не лезут. Он та еще бестия, не из мелких. Слышал, что в первые годы все уж почти поверили, что он подох в муках. Но не удержался, объявился, вернул старый должок. Только не денежный — нехорошо обошелся с тем, кто здорово ему насолил в Черный День. Там много нехорошего случилось, в том числе и предательского с обеих сторон, многие друг на дружку озлобились без меры. Что такому человеку понадобилось в нашей долине?

— Может, он не сюда летел, — ответила Миллиндра. — Просто пролетал мимо. Рассказывал, что видел у нас разные места с высоты. Если вспомнить его слова и то, где мы его нашли, он или облетал долину по дуге, или искал безопасный проход на ту сторону гор, что на юге. Такая птица не может подниматься слишком высоко.

— Темные нами никогда не интересовались, — хмуро заметил Далс. — Разве что старая история с первым рудником, но там была мелкая шайка, не тот уровень для такого непростого некроманта. Но когда-нибудь все случается впервые. Если этому кренделю стало здесь интересно, могут и другие налететь. А нам только этого сейчас и не хватает, мать их…

— Он рассказывал о пепельниках, — продолжила Миллиндра. — Говорил, что они соберутся с силами и вернутся.

— Это я и без всяких темных знаю. Специально послал парочку браконьеров пошарить по округе. Западнее, за дорогой, они нашли свежие следы. Много следов. Это пепельники, их шайки крутятся под городом, но почему-то не подходят.

— Значит, темный прав, — заявил Трой.

— С чего это вдруг? Все темные — лживые сукины дети, им нельзя верить, даже если они утверждают, что вода мокрая. Он мог слышать, что кричали наши олухи за дверью, так и узнал о пепельниках, а теперь пытается заморочить нам мозги. Они мастера устраивать из пустого вранья знатную паутину, в такой даже мастодонт может запутаться. Что он вообще сказал? Обещал что-нибудь вроде алмазных гор?

— Сказал, что может избавить долину от пепельников, а остальные твари не так опасны, мы и сами с ними легко справимся.

— Ну да, конечно. А еще он обещал каждому мужику по бочке красного вина и по три пухлые бабенки с покладистыми характерами. У темных такие гнилые языки, что на них даже трупные черви жить отказываются. Не верю ни единому его слову.

— Я тоже, — кивнула Миллиндра.

— Надо и впрямь сжечь этого гада, пока он опять что-нибудь не натворил.

— Он наш пленник, на нем кандалы и колодка. Никуда не денется, — сказал Трой.

— Темные — изворотливые твари. До беды недалеко. Твой рашмер тоже был связан, и сильно это помогло?

— С ним другое дело, — нахмурился Трой.

— Чтобы удержать темного мага, нужны другие маги. Они знают все их штучки и умеют настоять на своем. А у нас тут даже жалкого клирика не осталось, заходи кто хочешь, делай что хочешь. Не город, а бедлам какой-то, и кто только меня дернул согласиться сюда переехать, не иначе демоны нашептали. В одном твой темный прав — рядом бродят пепельники, и они знают, что в городе полным-полно вкусной еды. Если их наберется серьезная орава, жди беды.

— Темный говорил, что много пепельников поднимается снизу, со стороны большой долины, — сказала Миллиндра.

— Да? — напрягся Далс. — Пожалуй, пошлю туда тех браконьеров, пусть посмотрят тихонечко на дорогу со стороны.