Горячие агентессы французской полиции Фрида и Гитта распутывают пять дел

— Да, — согласился Мартен. — У Эльзы есть знающая подруга, на пару с которой она штудирует книжки по антиквариату, бродит по блошиным рынкам и высматривает всё мало-мальски ценное. Покупает, продаёт. Это, скорее, развлечение, потому что значительных денег не приносит. Однако, как видишь, она оставляет наиболее занятные вещицы.

— Ну так как, господа, не пора ли начать игру?

Мартен раскинул на столе колоду. Каждый из игроков взял по одной карте и выложил перед собой картинкой кверху. Мартен вытянул десятку бубен. Это была не самая сильная карта в колоде, однако она оказалась старше всех тех, что вытянули другие.

— Значит, сегодня я дилер, — сказал он с досадой. Специально для Гастона он повторил правила, которых придерживались в этой компании:

— Мы тут все друзья и хотим, чтобы так всё и оставалось. Каждый игрок получает одинаковое количество фишек; каждая фишка стоит ровно один франк. Если у тебя закончились фишки — значит, ты проиграл. Играем обычно около двух часов. Потом настаёт время для бокала вина и пустого трёпа.

Мартен стасовал колоду.

— Анте, господа.

Каждый игрок выставил по фишке, которые и сформировали банк. Мартен сдал карты — по часовой стрелке, по пять карт каждому игроку.

Гастон посмотрел, что ему пришло. Трефовые дама и король, червонная тройка, пиковый валет и бубновая семёрка. Комбинация никакая. Впрочем, он пришёл сюда лишь для того, чтобы понять и усвоить тонкости игры. Гастон взглянул на Фобера, который с явным неудовольствием чесал затылок.

Пошёл круг прикупа. Игроки могли сбросить любые три карты из своих и получить взамен карты из колоды. После нескольких раздач Гастон мог определить любую карту из тех, что попадали в его руки, только взглянув на её обратную сторону. Чем дольше продолжалась игра, чем больше карт проходило через его руки, тем лучше он узнавал колоду. Но как бы там ни было, его целью было только набраться опыта, при этом проиграв как можно меньше.

В конце концов пришло время подсчитать фишки и подвести итог. Больше всех проиграл Мартен. Впрочем, благодаря лимиту на ставки, он проиграл не так уж и много.

— А теперь, — провозгласил хозяин дома, — настало время для вина и сигар.

Гастон потягивал вино, по вкусу похожее на кьянти. А может, это и было кьянти. Сигара, к его удивлению, оказалась филиппинской «Короной».

— Эльза заполучила эти сигары в результате одной из своих сделок, — пояснил Мартен.

Гастон откинулся на спинку кресла, сделал пару затяжек и поинтересовался:

— Скажите, Роже, что именно вы делали во время спецопераций?

— Меня откомандировали в секретное подразделение.

— И что было потом?

— Скажем так: было несколько коллаборационистов, которые навсегда исчезли с лица земли.

— А, секретность, всяческие опасности, риск, — заметил Базиль. — В молодости по жилам течёт героическая кровь.

Роже пыхнул дымом своей сигары.

— Славные были деньки. Иногда мы собирались вместе с американскими солдатами. Пили, горланили песни, играли в покер. Порой случались потасовки, но не сказать, чтоб серьёзные. В покер мне обычно не особенно везло, ну так и чёрт с ним…

Поздно вечером, когда Гастон возвращался домой, он думал про себя: «А я теперь точно знаю, что сумею выигрывать в покер».

— И как, хорошо повеселился? — осведомилась Дениз.

— Проиграл пятьдесят франков, — ответил Гастон. — Что такого?

— А помнишь, что случилось с твоим дядей?

— С которым именно? У меня их несколько.

— Ну, с тем, который хромой.

— А, ты про дядю Армана, которого ранили в битве на Сомме.

— Да-да, про него. Твой дядя Арман спокойно жил у себя в Шантильи. Не интересовался ни лошадьми, ни скачками, пока однажды старый армейский приятель не затащил его на ипподром. Арман сделал ставку и проиграл. Потом пытался отыграться: скачки, карты, бильярд… В конце концов проиграл вообще всё, что имел.

— К чему ты клонишь?

— У тебя та же кровь в жилах, тот же характер.

— Про дядю Армана мне известно гораздо больше.

— И что же?

— Он сломался, когда умерла его жена. Махнул на себя рукой. Пустил свою жизнь на ветер.

— Я этого не знала.

— Верно, ты много чего не знаешь, — значительно промолвил Гастон.

После этих слов он быстрым шагом удалился в маленькую комнату, которая служила ему кабинетом, и закрыл дверь.

«Так, посмотрим, — сказал Гастон сам себе. — Закладная на квартиру и кредит на машину — и то, и другое я могу погасить в течение нескольких месяцев. Деньги на машину я раздобуду, пожалуй, намного быстрее…»

Он взял лист бумаги и записал общие суммы остатков по закладной и кредиту. Сложил, затем разделил сумму на шестнадцать недель.

«Вот, теперь я знаю, сколько мне нужно зарабатывать каждую неделю, чтобы расплатиться с этими жадными ублюдками за четыре месяца».

Гастон ещё раз все подсчитал. Пристукнул по столу кулаком и воскликнул:

— Я смогу!

В закрытую дверь легонько постучала жена.

— Дорогой, ты не слишком засиделся? Я жду тебя в постели.

Гастон поднялся.

— Прости, я тут задумался кое о чём.

Придя в спальню, он разделся, откинул одеяло и лёг в постель. Он был умиротворён. Он всё для себя решил.