Горячий камушек

— Вам следует переговорить с банковским клерком, — ответил охранник и проводил Дортмундера в закуток, огороженный перилами.

Клерком оказался пухлый молодой человек в засыпанном перхотью костюме рыжевато-коричневого цвета. Он сообщил Дортмундеру, что аренда сейфа стоит восемь долларов сорок центов в месяц, и, увидев, что от этих слов Дортмундер не окаменел, дал ему заполнить специальную форму, полную обычных вопросов — адрес, место работы и так далее, — на которые Дортмундер ответил специально приготовленным к этому случают враньем.

Когда письменная работа была закончена, молодой человек отвел Дортмундера вниз, показать ему его ящик. У лестницы стоял охранник в форме, и молодой человек объяснил Дортмундеру процедуру регистрации, которой тот должен следовать всякий раз, когда ему потребуется навестить свой сейф. Первая решетчатая калитка была отперта, и они попали в небольшую комнату, где Дортмундер был представлен второму охраннику в форме, который должен был проводить Дортмундера дальше. Молодой человек пожал Дортмундеру руку, поздравил со вступлением в счастливую семью клиентов Национального Банка и удалился.

Новый охранник, по имени Альберт, сказал:

— Джордж или я всегда готовы обслужить вас…

— Джордж?

— Это тот, что стоит сегодня там, у конторки регистрации.

Дортмундер кивнул.

Тогда Альберт открыл внутреннюю калитку, и они прошли в комнату, которая выглядела как лиллипутский морг со множеством рядов выдвижных ящиков для миниатюрных мертвых тел. К передним стенкам этих ящиков были приделаны кнопки разных цветов, каждый цвет, вероятно, много говорил служащему банка.

Ящик Дортмундера был внизу и слева. Альберт сначала воспользовался своим универсальным ключом, затем попросил у Дортмундера его ключ, только что полученный им наверху у молодого человека. Дортмундер отдал ключ, Альберт открыл ящик и сразу же вернул ключ обратно.

Арендуемый сейф на самом деле представлял собой выдвижной ящик высотой около дюйма, шириной четыре дюйма и глубиной дюймов восемнадцать. Альберт выдвинул его почти целиком и сказал:

— Сэр, если вы хотите остаться в одиночестве, я могу отнести его в одну из боковых камер.

Он сделал жест в сторону маленьких комнат, отходивших от центрального морга, каждая из них содержала в себе стол и стул, чтобы клиент имел возможность в приватной обстановке пообщаться со своим ящиком.

— Нет, спасибо, — сказал Дортмундер. — Сегодня такое не требуется. Я просто хочу положить в него этот пакет.

И он достал из внутреннего кармана пиджака толстенький заклеенный белый конверт, хранивший семь неиспользованных «Клинексов». Он аккуратно положил конверт посреди ящика и отступил назад, предоставив Альберту возможность привести все в исходное состояние.

Альберт пропустил его в первую дверь, а Джордж распахнул перед ним вторую, и Дортмундер поднялся наверх и вышел на улицу, где почему-то почувствовал себя странно, обнаружив, что там все еще день. Он сверился с часами и остановил такси, потому что теперь ему предстояло проехать чуть не полгорода и вернуться назад с Великим Чмо раньше, чем служащие банка разойдутся по домам.

5

— В Нью-Йорке человеку всегда одиноко, Линда, — сказал Гринвуд.

— Ох, еще бы, — сказала она. — Я это так хорошо знаю, Алан.

Он сохранил свое имя, а его фамилия по-прежнему начиналась с буквы Г, что было достаточно безопасно и весьма удобно.

Гринвуд поправил подушку и крепче обнял девушку, лежавшую рядом с ним.

— Когда удается встретить родственную душу в таком городе, как этот, — произнес он, — очень не хочется ее отпускать.

— О, я знаю, что ты имеешь в виду, — отозвалась она и пристроилась к нему поудобнее, положив щеку на его обнаженную грудь. Им было так тепло и уютно под одеялом.

— Вот почему мне ненавистна сама мысль о том, чтобы уйти из дома сегодня вечером, — продолжал Гринвуд.

— Ой, я тоже ее ненавижу, эту мысль, — сказала она.

— Ну откуда мне было знать, что такое сокровище, как ты, попадется мне именно сегодня? А теперь уже поздно менять другие договоренности. Мне просто позарез нужно уйти, такие дела.

Она подняла голову и изучающе оглядела его. Единственным источником света был искусственный камин в углу, так что ей приходилось вглядываться в неверном красноватом свете.

— Ты уверен, что это не другая девушка? — спросила она. Ей хотелось, чтобы вопрос прозвучал легко, но это у нее не вполне получилось.

Он нежно взял ее за подбородок.

— Другой девушки не существует, — сказал он. — Нигде в целом свете. — Он легко поцеловал ее в губы.

— Мне так хочется верить тебе, Алан, — сказала она. Она выглядела ласковой, и жалобной, и тоскующей.

— А я очень хотел бы рассказать тебе, куда отправляюсь, — сказал он, — но… не могу. Я только умоляю тебя верить мне. И я вернусь через час, не больше.

Она улыбалась, произнося:

— Ты не смог бы очень много сделать за час с другой девушкой, правда?

— Конечно, нет, если я хочу сохранить себя для тебя, — ответил он и поцеловал ее снова.

После поцелуя она промурлыкала ему в ухо:

— Сколько времени у нас до того, как ты уйдешь?

Он скосил глаза на часы у кровати и сказал:

— Двадцать минут.