Горячка

Причины для смеха у нас были. Кто бы что ни говорил, а элитными в парусах были только цены. За неприступной и потускневшей оградой, под неусыпной (и вполне приличной) охраной день и ночь кипела… стройка. Прямо в окна уже заселённых башен, нагло и тупо, смотрели строительные краны, возводившие новые высотки; внизу ворочалась и пыхтела тяжёлая техника и суетились наши старые знакомые, гастарбайтеры (а вы думаете, такие дома немцы строят? ага, как бы не так!). По ночам строительная площадка (и дома) была залита ярким светом прожекторов. Всё это заботливо прикрывалось от глаз элиты заборчиками и толстой плёнкой, но от этого не выглядело лучше, и жидкая коричневая грязь, вечный спутник зимней московской стройки, сразу бросалась в глаза. Нельзя было позавидовать первым жильцам этого райского уголка, заплатившим бешеные деньги за свои огромные квартиры и теперь терпеливо ожидавшим конца работ в своём изуродованном дворе. Были и другие недочёты (о которых я тогда не знал) элементарно неграмотного строительства. В итоге ни подземный гараж, ни отличные лифты, ни просторный холл и блеск полов не могли стереть из памяти муравьиную суету таджиков (читай – низкоквалифицированную рабочую силу), их окрики, шум работающих моторов и вспышки электросварки. Подобное я видел в Египте: там, отдых в отличном, очень чистом и новом отеле имел один маленький недостаток: рядом строили другой отель. И как ни лениво работали арабы, стройка производила самое неблагоприятное впечатление на отдыхающих, хоть и происходила метрах в трёхстах от них. Тут же расстояние не превышало 50 – 70 метров. Одним словом, мы с Васей уже не раз бывали тут, а потому его смех был мне понятен.

– К каким воротам? – поинтересовался Вася, знакомый со сложной системой подъезда к башням.

– К тем, что слева, как в прошлый раз.

– Понял. С установкой?

– Написано, что не надо, но тут сам понимаешь, могут попросить и к потолку привернуть.

– И чё, привернёшь?

– Я?! Легко! Был бы человек хороший, а там хоть трава не расти!

Нас быстро опознали на КПП и пропустили внутрь. Едва я полез за ёлкой, как мой телефон надрывно зазвенел. Диспетчерская протянула ко мне свои ненасытные щупальца.

– Рекордисты на связи!

– Привет, Лёш. Как успехи? Ты где сейчас?

– В парусах.

– О! Отлично! Запиши ещё один заказ, это там же!

– Боже мой, начинается!.. Диктуй…

Я записал номер квартиры и размер ёлки.

– Ладно, разберусь с первым заказом и к ним.

– Как сделаешь оба – отзвонись.

– Да уж как без этого!

– Давай…

Ну, теперь не заскучаем! Я вытащил большую ель, миномёт и попёр всё это к подъезду.

Ёлка была тяжёлой, а миномёт всё время грозился своими лапами то разбить стекло входной двери, то поцарапать стены лифта, то просто пребольно треснуть меня по голени. Широко улыбаясь встречным, я тихо шептал проклятия в его адрес и быстро покрывался потом.

Каторга!

На этаже было тихо. Я поставил ёлку на пол у нужной двери, оттёр со лба пот и позвонил.

– Кто там? – глухо донеслось до меня.

– Доставка ёлки! – бодро отозвался я.

– Кто?

– ВАША ЁЛОЧКА!

– А-а-а… Подождите.

Минут через пять, когда я уже начал скучать, дверь открылась и взволнованная домработница выскочила наружу.

– Ой, какая она грязная! – заквохтала она, словно курица, и забегала вокруг ёлки. – Ой, ой, ой!… А много грязи будет?..

Я молча недоумевал. Белая упаковка на ёлке была совершенно чистой и целой. Да и негде ей было испачкаться. Но няня продолжала носиться вокруг и причитать. Из этого состояния её вывел голос из квартиры, произнёсший буквально следующее:

– Ну, и когда я ЕЁ увижу?!

“Мой выход”, – решил я, ловко оттеснил няню и проник в квартиру. Да, тут можно было кататься на велосипеде! И даже на двух. Огромный, совершенно голый коридор вывел меня в такую же огромную голую комнату, с несколькими закрытыми дверями в другие помещения. В центре этого зала в позе Наполеона стояла толстая неопрятная дама лет 45 с брезгливым оплывшим лицом и маленькими глазками.

“Нахлебаюсь!” – понял я и не ошибся.

– И где она?

– Заносить?

– А вы как думаете?!

– Как скажете, – я был спокоен как удав, всё уже и так было ясно: дама страдала манией величия, а самый хороший способ противодействия ей, строго и совершенно буквально следовать всем указаниям.

Я внёс ёлку и положил на пол, потом принёс подставку и почтительно замер.

– И это всё?

“А вы что, собственно, хотите, – пронеслось у меня в голове. – Стриптиз? Ролевые игры? Доминирование?!”

– Будем устанавливать?

– Да!

– Где?

– Здесь!

– Отлично…

Я быстро поставил ёлку, закрутил болты и, разрезав ножом сетку, освободил ель от тесного плена. Благодарно распрямляя ветки, она распушилась и повеяла на нас холодом и тонким запахом леса. Придирчиво осмотрев ветки и не обнаружив ни одной сломанной, я отошёл в сторону. Ёлка была хорошей, но я знал, что гладко дело всё равно не пройдёт.

– У неё верхушка голая! – властно заявила дама и подбоченилась.

– Да! – тявкнула няня, но под взглядом хозяйки скисла, как нашкодившая собачка.

Верхушка была самой обычной, как у всех датских ёлок, и полностью соответствовала описанию в рекламе и фотографиям.