Горячка

Тряся, словно индюк, тройным подбородком, хозяйка удаляется, выторговав у меня несколько копеек.

– Вот, возьмите… – Жанна протягивает мне конверт. – И как вам не стыдно? Так разговаривать с Ириной Владимировной! У неё давление 200! А вы!.. Ужасно, ужасно… И столько грязи!!!

Я машинально сую конверт в карман, собираю инструмент и, прихватив вторую ёлку, выхожу. “Алые паруса” – прекрасно, не правда ли?

– Ну?

– Ой, Вась, и не спрашивай!

– Понятно, – протянул Вася.

– Точно. И сейчас второй тайм будет.

Я вытащил двухметровую ёлку и поплёлся обратно.

– Успехов!

– Не дождутся!

Новая дверь, новый мир. Звоню. Дверь отворяется, и с порога я попадаю в нормальное человеческое жильё. Слава Богу, – люди!

Открывает мне бабушка и сразу же всплёскивает руками:

– Ой, ёлочку привезли! И какую большую! Да вы проходите, проходите, пожалуйста!

Я вношу ёлку и подставку.

– Да вы не снимайте, не снимайте ботинки! Ничего!

От таких слов я даже теряюсь:

– Нет, ну что вы… они грязные… не стоит…

Снимаю ботинки и куртку и прохожу в комнату. Там стоят отец, мать и пятилетний Павлик.

– Здравствуйте!

– Здравствуйте! Здравствуйте! Здравствуйте!

– Смотри, Павлик, твоя ёлочка!

Но Павлик не смотрит на ёлку, Павлик смотрит на огромного, небритого дядю с дыбом стоящими волосами, на его чёрно-жёлтую куртку с торчащими из всех карманов инструментами и, главное, на огромное, тяжёлое, зелёное трёхпалое металлическое чудовище с тремя блестящими болтами. Я ставлю миномёт на пол, и Павлик почтительно садится рядом с ним на корточки и внимательно разглядывает. Чтобы окончательно покорить его, я выкладываю. рядом с миномётом всё, что есть у меня в карманах. А сокровищ в них – не счесть, и вскоре перед восторженным взором Павлика на полу разложены рулетка, перочинный ножик, гаечный ключ, отвёртка, маленький фонарик, зажигалка и небольшой цельнометаллический топорик с ярко-красной рукояткой. Папа Павлика довольно ухмыляется в усы и подмигивает мне – “мужик”, мама и бабушка умоляют Павлика ничего не трогать, и все очень довольны. Ради таких минут стоит работать на ёлках, честное слово!

– Где ставить? – взглядом спрашиваю я отца.

Он показывает мне на центр комнаты. Я хмурюсь и подхожу ближе.

– Не встанет…

– Нет?..

– Нет. У неё нижние лапы длинные очень. Стол мешаться будет.

– И что же делать? – сокрушается мама.

– Двигать! – заявляю я и прикидываю, как лучше перераспределить мебель в комнате. Работа начинает кипеть. Мы отодвигаем стол и диван, но тогда елка закрывает экран телевизора и смотреть с дивана новогодние программы становится невозможно. Мы сдвигаем шкаф, но этого мало. Тогда совместным решением ставим ёлку в угол, но тут я обнаруживаю за тюлем раскалённую батарею и отметаю эту идею.

– А может быть, комод вынесем, – предлагает мама, – тогда диван вот сюда, стол сюда, а ёлку вот здесь поставим.

Это идея. Мы выносим с папой тяжеленный комодик в другую комнату, и всё становится на свои места. Я быстро устанавливаю ёлку, отец помогает мне её выровнять, затягиваю болты и отступаю в коридор. Комната преобразилась и засияла. С этим согласились все, а ёлка была так хороша, что все решили украсить её совсем чуть-чуть, чтобы не испортить её первозданную красоту.

– Ой, спасибо вам огромное!

– Да ну что вы! С наступающим!

– И вас с наступающим! Счастья вам и здоровья!

– Спасибо!

– Может, чаю хотите?

Чаю хочется ужасно, просто непередаваемо, – настоящего, крепкого, сладкого, с лимоном или со сливками. Я даже жмурюсь.

– Ну, так как?

Совесть побеждает, внизу меня ждёт голодный и холодный Вася, да и график никто ещё не отменял. В других квартирах тоже дети… Отказываюсь.

Глава семьи протягивает мне деньги:

– Спасибо.

Считаю и лишние кладу на тумбочку у двери.

– Это вам, за работу! берите!

– Исключено!

Отец пытается настоять на своём, но я непреклонен. Положение спасает бабушка, она приносит с кухни и даёт мне пакет с пирогами.

– Вот, поешьте, – напутствует она меня. – Тут с мясом и с капустой.

Это – другое дело!

– Спасибо большое! До свидания!

– До свидания! счастливого пути!

Пулей слетаю вниз и молча сую пироги Васе.

– Лопай!

Тот, ничего не говоря, откусывает от одного пирога половину и вдумчиво жуёт. Я тоже ем и молча улыбаюсь.

Глава 5

– Ну и где?

– А я откуда знаю? Табличек нет ни хрена! Вон вроде какая-то…

– Точно. 45. А у нас какой?

– 47. Вон он, у шлагбаума. А вот и вывеска “Плитка”. Приехали.

– Прям в магазине будешь ставить?

– Ещё не знаю, но адрес наш. Заезжай на стоянку.

– Скажи ему, чтоб открыл.

– Ага.

Я вылез из машины и подошёл к малюсенькой, как дачный сортир, будке охраны. Там сидел щупленький дядька и смотрел переносной телевизор.

– Здравствуйте! Откройте нам, пожалуйста, нам вот сюда нужно, в “Плитку”. Мы ёлку им привезли.

Охранник молча вышел и тупо уставился на меня.

– Куда вам?

– Вот сюда, – я ещё раз показал ему на дверь магазина в тридцати метрах от него. – Нам ёлку выгрузить надо. Минут десять постоим, не больше.

– На вас заявка есть?

– Нет.

– Тогда нельзя.

Я с удивлением осмотрел его с ног до головы.

– Да вот же магазин, нам туда. Вот адрес. – Я протянул ему планшетку с адресами.