Горящая тень

В голове промелькнуло воспоминание: вот рабы снимают покрывало с клетки Разбойницы. Акастос отступил в тень, и после этого Гилас кузнеца не видел. Вороны тоже забыли про «Дамеаса». Все не отрываясь глядели на маленькую львицу.

– Нас же на входе обыскивали. Как ты пронес поддельный кинжал в крепость?

Акастос хмыкнул:

– Уж поверь, прятать оружие умею. Я в этом деле кое-что понимаю в отличие от тех дураков у ворот.

Снаружи завывал ветер. Раскачивалось терновое дерево. Гиласу показалось, что вдалеке раздался стук копыт.

Акастос тоже услышал приближение коней. Схватив кинжал, бесшумно приблизился к двери и встал за ней. Из кузнеца Акастос мгновенно превратился в воина, обученного убивать.

Стук копыт зазвучал ближе. Должно быть, Теламон – больше некому.

Акастос обратился в слух.

Гилас похолодел.

«В своей жизни я должен сделать две вещи, – сказал Акастос. – Все остальное не важно. Я поклялся уничтожить кинжал Короносов и сделать так, чтобы дух брата обрел покой».

«А что для этого нужно?» – спросил Гилас.

«Дать духу вкусить крови мщения».

Кровь мщения…

Кровь высокорожденного Ворона.

– Нет, – выпалил Гилас. – Теламона ты не убьешь!

– Он же внук Короноса, – заметил Акастос.

– Он был моим другом.

– Он ведь Ворон.

Гилас встал в дверях:

– Даже не думай.

– Отойди сам, Блоха, не то хуже будет.

Тот не двинулся с места. Оружия у него нет: все забрали Вороны. А у Акастоса кинжал, вдобавок он взрослый мужчина и крупнее Гиласа раза в два.

– Уйди, Блоха, – произнес кузнец умоляющим тоном. В его устах такая интонация звучала странно, непривычно. – Не вынуждай меня…

Стук копыт зазвучал ближе.

Гилас обернулся. Хотел крикнуть, предупредить Теламона, но Акастос бросился на мальчика и зажал ему рот рукой. Гилас со всей силы укусил ладонь кузнеца. Акастос не отпускал. Гилас обхватил ногой его колено, пытаясь сбить с ног. Акастос потерял равновесие и попятился к горну, таща за собой Гиласа. Мальчик на ощупь выхватил из огня раскаленное клеймо, замахнулся и обжег Акастосу лодыжку. Тот зашипел от боли. На секунду хватка кузнеца ослабла, и Гилас вырвался.

– Теламон! – прокричал мальчик во весь голос. – Уходи! Здесь опасно!

Стук копыт затих.

Стиснув зубы от боли, Акастос бросился на Гиласа. Тот юркнул за кузнечный горн. Мальчик и кузнец принялись кружить друг вокруг друга – то заходили с одной стороны, то с другой.

– Теламон, езжай обратно! – прокричал Гилас. – Кузнец хочет тебя убить!

Акастос бросился на мальчика. Гилас увернулся. На этот раз кузнец чуть было не схватил его. Да, по части приемов Акастос знаток.

– Уходи! – снова прокричал Гилас. – Ему нужен не я, а ты!

Заржала лошадь. Наверное, Теламон ее разворачивает. Потом стук копыт устремился вниз по склону, а вскоре и вовсе растворился в ночи.

А Гилас и кузнец все стояли друг против друга. Их разделял тлеющий огонь. Акастос тяжело дышал: клеймо оставило на лодыжке красную воспаленную рану. Морщась от боли, кузнец похромал к стене и сполз на землю.

– Дурак ты, Блоха, – пропыхтел он.

Гилас принес ведро воды и баночку миндального масла. Поставил и то и другое так, чтобы Акастос дотянулся, и отошел.

– Прости, что обжег, – произнес мальчик. – Но не мог же я стоять и смотреть, как ты убиваешь Теламона.

Акастос прислонился к стене и закрыл глаза.

– «Прости»! – передразнил он. – Какой мне прок от твоих извинений? Выкую из них оружие и прикончу Короноса? Или сделаю колесницу и раздавлю всех Воронов разом?

Акастос стукнул затылком о стену.

– Четырнадцать лет я в бегах. Прячусь. Строю планы. Терплю неудачи. Начинаю сначала.

Лоб кузнеца блестел от пота. На шее вздулась вена – толстая, будто веревка.

– В первый раз я так близок к цели. Сегодня ночью все могло бы разрешиться. Я обрел бы свободу. Принесло же тебя на мою голову!

Гилас стоял, выкручивая руки.

– Но ты же добыл кинжал. Давай уничтожим его прямо сейчас! Расплавим в горне!

Акастос открыл глаза и сердито уставился на Гиласа.

– Думаешь, избавиться от кинжала так просто? – произнес кузнец, с трудом поднимаясь на ноги. – Расплавили, и все дела?! – рявкнул он. – Тогда почему я его не расплавил, как только в кузницу принес? Да, Блоха, почему? Потому что ни одна печь, созданная смертными, не причинит ему вреда! Нет на свете таких горячих печей! Кинжал Короноса может уничтожить только кто-то из богов!

Глава 34

До рассвета еще далеко, но небо отчего-то озарено ярким темно-красным заревом. Гилас бегом спускается с горного отрога. Вот показалась Гора. Дым больше не струится с вершины вниз: теперь он поднимается огромными клубами и касается небосвода. Снизу его подсвечивает то самое яркое зарево.

Гилас представил, как Злобные сражаются с Повелительницей Огня. Ярость – вот что такое это зарево. Одна сплошная ярость.

Ожог Акастоса оказался слишком серьезен: кузнец просто не в состоянии уничтожить клинок. Когда Акастос это понял – бушевал, как разъяренный лев. Но потом быстро взял себя в руки. Полил ожог маслом, отослал прочь стражников, сбежавшихся на шум. Велел Гиласу принести стакан вина. А потом ни с того ни с сего рассмеялся.