Горящий лабиринт

— Мы смогли пройти мимо тебя, — сказала Мэг.

Огромные уши Креста стали розовыми по краям:

— Это другое, — пробормотал он. — Мой дядя наказал меня. Это была обеденная смена. Никто никогда не атакует во время обеденного перерыва.

Он уставился на меня так, будто я должен был это знать.

— Теперь они выставят больше бойцов. И ловушек. Даже конь может быть там. Он передвигается очень быстро. Один звонок, и он появится.

Я вспомнил, как быстро Инцитат появился в Милитари-Мании Макрона и как яростно он сражался на обувной яхте. Не хотелось бы снова встретиться с ним лицом к лицу.

— Существует ли другой путь внутрь? — спросил я. — Какой-нибудь, я не знаю, менее опасный и удобно ведущий прямо к оракулу?

Крест крепче прижал к себе свою укулеле (мою укулеле):

— Есть один. Я знаю о нём. Другие нет.

Гроувер склонил голову к плечу:

— Должен сказать, это звучит слишком удобно.

Крест сделал кислую мину:

— Я люблю исследовать. Остальные не любят. Дядя Амакс всегда говорил, что я мечтатель. Но когда исследуешь, находишь разные вещи.

С этим было трудно поспорить. Я заметил тенденцию, что когда исследую, мне попадаются опасные вещи, желающие убить меня. И я сомневался, что завтрашний день будет чем-то отличаться.

— Ты сможешь отвести нас к этому секретному входу? — спросил я.

Крест кивнул:

— Тогда у вас будет шанс. Вы сможете пробраться внутрь и найти оракула до того, как охранники найдут вас. А потом ты выйдешь и дашь мне уроки музыки.

Дриады уставились на меня, выражения их лиц были безразлично пустыми, будто они думали: «Эй, мы не можем говорить тебе, как умирать. Это твой выбор».

— Мы сделаем это, — Мэг решила за меня. — Гроувер, ты в деле?

Гроувер вздохнул:

— Конечно. Но для начала вам обоим нужно поспать.

— И полечиться, — добавила Алоэ.

— И энчилады? — спросил я. — На завтрак?

В этом вопросе мы достигли взаимопонимания.

И так, размышляя о грядущих энчиладах, а также, вероятно, о смертельном путешествии в Горящий Лабиринт, я завернулся в спальный мешок и отключился.

Глава 36

Аккорд до-диез

Обычно звучит как раз

Перед внезапной…

ПРОСНУЛСЯ я весь в слизи и (уже в который раз) с шипами алоэ в носу.

Была и хорошая сторона: мои ребра, судя по ощущениям, больше не были заполнены лавой. Раны на груди исцелились, остался лишь сморщенный шрам в месте, где я себя пырнул.

Раньше у меня никогда не было шрама.

Хотелось бы мне смотреть на него как на почетный знак. Вместо этого я боялся, что теперь каждый раз, глядя вниз, буду вспоминать худшую ночь в своей жизни.

По крайней мере спал я глубоко и снов не видел. Алоэ вера — это вещь.

Солнце пылало прямо надо мной. В Цистерне кроме меня был только Крест, похрапывающий в своей нише и прижимающий к себе укулеле, как плюшевого мишку. Кто-то (возможно, не один час назад) оставил у моего спальника тарелку с энчиладами и газировку «Big Hombre». Еда была едва тёплой, а лёд в газировке давно растаял, но мне было всё равно. Я набросился на еду, благодарный уже за то, что острая сальса выбила из моих придаточных пазух запах горящих яхт.

Стерев с себя слизь и вымывшись в бассейне, я переоделся в свежий комплект камуфляжа от Макрона — арктически-белый, ведь на эту цветовую палитру такой огромный спрос в пустыне Мохаве.

Я повесил на плечо лук и колчан. Закрепил ботинки Калигулы на ремне. Подумал, не забрать ли у Креста укулеле, но решил пока оставить инструмент ему, так как не хотел, чтобы мне отгрызли руки.

Наконец я выбрался наружу, в удушающую жару Палм-Спрингса.

Судя по положению солнца, было часа три дня. Я задался вопросом, как Мэг могла позволить мне проспать так долго. Я внимательно изучил склон, на котором стоял, и не увидел ни души. На мгновение я эгоистично представил себе, как Мэг и Гроувер безуспешно пытаются разбудить меня и, бросив это дело, уходят разбираться с лабиринтом самостоятельно.

«Блин, — сказал бы я им, когда они вернулись. — Сорян, ребят! А ведь я тоже был готов!»

Но нет, сандалии Калигулы болтались у меня на ремне, а без них они бы не ушли. Также я сомневался, что они забыли бы Креста — единственное существо, знавшее сверхсекретный вход в лабиринт.

Краем глаза я уловил какое-то движение — две тени колыхались за ближайшей теплицей. Направившись в ту сторону, я услышал звучащие серьёзно голоса Мэг и Джошуа.

Я не был уверен, оставить ли их в покое или же направиться прямо туда с криками: «Мэг, сейчас не время заигрывать со своим парнем-юккой!»

А потом я понял, что они говорят о климатах и периодах вегетации. Фу. Я подошёл ближе и обнаружил их разглядывающими семь юных росточков, пробившихся сквозь каменистую почву… в тех самых местах, где Мэг посадила семена лишь вчера.

Джошуа тут же меня заметил — арктический камуфляж явно работал.

— Что ж. Он жив, — я не заметил в его голосе особого восторга по этому поводу. — Мы тут как раз обсуждали новеньких.

Каждый росток достигал трёх футов в высоту. Веточки были белыми, листья — как бледно-зеленые бриллианты, слишком нежные для пустынного зноя.

— Это деревья ясеня, — ошеломлённо произнёс я.