Горящий мост

– Я хочу покоя внутри, там, где темно, – продолжал рудокоп чуть слышно, и тут Уилл неожиданно понял:

– Кельты должны любить темноту. Ведь они чуть не всю свою жизнь проводят во тьме подземельных ходов. Наверное, он этого хочет.

Хорас подался вперед:

– Глендис? Хочешь, мы тебя отнесем в штрек?

Когда Хорас обратился к рудокопу, голова мужчины свесилась в его сторону. Он бессильно кивнул, еле заметно.

– Пожалуйста, проводите меня в Без-Света, – чуть слышно прошептал он.

Кивнув ему, Хорас подсунул руки под плечи и колени рудокопа, чтобы его поднять. Глендис и так не обладал могучим телосложением, а за время, проведенное в плену, он еще и сильно истощал. Хорас почти не почувствовал веса своей ноши.

Когда ученик ратной школы выпрямился, бережно держа Глендиса на руках, Уилл знаком попросил его подождать. Он понимал, что кельт уже попрощался с этим миром и скоро уйдет навсегда. Но юноше нужен был ответ на еще один вопрос.

– Глендис, – позвал он тихо, – сколько дней остается?

Рудокоп посмотрел на него потухшим взглядом.

– Сколько дней еще будет строиться мост? – уточнил Уилл.

Несколько секунд Глендис молчал, будто пытаясь вспомнить.

– Пять дней, – проговорил он наконец, – может, четыре. Сегодня прибыли новые работники… так что, может, четыре.

Его веки сомкнулись, словно это усилие было чрезмерным. Юношам показалось, что Глендис скончался. Но затем, вздрогнув, кельт снова задышал, его грудь тяжело поднималась и опускалась.

– Давай перенесем его в штрек, – сказал Уилл.

Они протиснулись в тесное устье. Первые десять метров проход был очень узким, затем стены постепенно начали расходиться в стороны, видно, кельты потрудились здесь на славу. Темное пространство было тускло освещено бледными языками факелов, установленных в держателях каждые десять – двенадцать метров. Некоторые из них уже чадили, проливая неверный, трепещущий свет. Хорас беспокойно оглядывался. Он не любил замкнутое пространство так же сильно, как и высоту.

– Вот он, ответ, – проговорил Уилл, – те первые пятьдесят человек понадобились Моргарату, чтобы проделать этот проход. Теперь работа закончена, и ему нужны еще люди, чтобы как можно скорее достроить мост.

Хорас кивнул, соглашаясь:

– Ты прав. Пробойка штрека, наверное, заняла месяцы, но никто не видел, что тут делалось. Как только они принялись строить мост, опасность, что их обнаружат, возросла.

В более широкой части штрека они нашли небольшую пещеру с песчаным полом, похожую на крипту. Они уложили там Глендиса. Уилл догадывался: наверное, это и хотели сделать для своего земляка те двое кельтов, когда протрубили сигнал окончания работ.

Он помешкал:

– А что подумают уорголы, когда завтра здесь его обнаружат?

Хорас мог только пожать плечами.

– Может, они решат, что он сам добрался сюда… ползком? – предположил он.

Поразмыслив, Уилл сильно в этом засомневался. Но, увидев в блеклом свете умиротворенное выражение на лице умирающего, он не смог заставить себя снова вынести рудокопа наружу.

– Положи его подальше, не совсем на виду, – попросил Уилл друга.

В пещере оказался маленький каменный выступ, и Хорас осторожно устроил рудокопа в этом закутке. Теперь кельта можно было заметить, только если тщательно присмотреться, и Уилл решил, что этого достаточно. Хорас выбрался в основной ход, по-прежнему озираясь с беспокойством.

– Что мы делаем дальше? – спросил его Хорас.

– Ты подождешь меня здесь, – ответил Уилл, – а я посмотрю, куда ведет этот ход.

Хорас не стал возражать. Ему совсем не хотелось забираться глубже в этот темный, извилистый ход. Выбрав себе место поближе к факелу, он уселся.

– Только ты уж постарайся наверняка вернуться, – сказал он. – Неохота как-то тащиться и искать тебя там.

Глава 20

Скоро штрек круто ушел вверх. Уилл, оставив Хораса позади, углублялся все дальше. На стенах и полу тут и там виднелись отметины кирки и бура, с помощью которых кельты крушили камень, чтобы расширить проход.

Ученик рейнджера был уверен, что первоначально узкий проход был не более чем естественным изъяном в каменной породе – просто трещина, расщелина. Но чем дальше он шел, тем заметнее становилось, как сильно проход был расширен. Здесь теперь могли пройти в ряд человек пять. Штрек по-прежнему забирался вверх, в самое сердце гор.

Светлое пятно обозначило конец пути. По приблизительным расчетам Уилл преодолел метров пятьсот, и до выхода оставалось еще метров четыреста. Свет, который он видел, казался ярче луны. И, осторожно выбравшись из прохода, Уилл понял почему.

Здесь горы расступались, образуя большую седловину метров двести в ширину и полкилометра в длину. При лунном свете мальчик увидел массивную деревянную лестницу, которая вела к наиболее возвышенным участкам плато. Дно седловины освещалось бивуачными кострами, и в оранжевом пляшущем зареве двигались сотни фигур. Уилл уже не сомневался, что это будущий пункт сбора армии Моргарата. Пока же уорголы загоняли сюда пленников на ночь.