Горят огни

А Ник паркуется так, что чуть не влетает в стену гаража, и выходит из машины чернее тучи. Неужели он так из-за сестры? Она ведь нашлась в конце концов, всё в порядке, но даже для брата странно так долго дуться, Ник обычно быстро отходит, да и на Талю невозможно долго злиться, это я и по себе знаю.

Завидев нас, брат рассеянно здоровается со всеми троими разом, и, не сказав больше ни слова, направляется к дому. Почему-то проходом из гаража сразу в дом, к подвалу, никто не хотел пользоваться, и мы всегда обходили по улице, до парадной двери.

— Что случилось? — чтобы догнать Ника, мне приходится бежать наперерез, по колено проваливаясь в снег. — Ты сам не свой, — я подбегаю вплотную, ухватившись за братский рукав.

— Ну, — он вздыхает, — отцу вздумалось меня женить.

Замечательно, приехали. Таким маразмом даже дедушка не занимался, хотя подобное было бы как раз в его стиле, тема наследия ведь была самой главной в его жизни.

— На ком? — дрожащим голосом спрашиваю я, боясь спугнуть момент.

— Мне неважно, — отмахивается брат.

Он в последнее время вообще был на себя не похож, и это произошло задолго до исчезновения Тали. Я грешила на работу и большую загруженность, но видимо Ник, у которого никогда не было недостатка в девушках, не хочет расставаться со свободой. А дядя по опыту первого брака, закончившегося неудачно, хочет подобрать жену для сына сам, исходя из какого-нибудь делового расчета. А Ник, естественно, предпочитал пока оставаться свободным, и не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться.

— Может, получится объяснить, что ты еще не нагулялся достаточно? — осторожно предлагаю ему, заглядывая в глаза из-под руки. Нет, всё равно что-то не сходится, где-то на далеком интуитивном уровне.

— Да не в этом дело, — голос такой, что если бы на его месте была сейчас я или Таля, то дальше последовали бы слезы. — Мне уже давно нравится другая, — нехотя признается он, — но ни она, ни отец никогда не согласятся.

Такой ответ заставляет меня поперхнуться, и, откашливаясь, я сгибаюсь пополам, судорожно вдыхая морозный воздух. Неужели Ник, который и вовсе серьезные отношения не признает, влюбился?

— И кто она?

Непередаваемая смесь эмоций на лице брата показывает всю его внутреннюю борьбу, но под конец гордый потомок князей Снегиревых сдается.

— Яна Яхонтова.

Он тут же отворачивается: то ли собрался так избежать новых вопросов, то ли не хочет, чтобы я снова посмотрела ему в глаза.

— Яна? Ты сдурел? Да ей же лет пятнадцать всего! — только и остается у меня.

Ник криво приподнимает краешек рта.

— Двадцать один вообще-то. Она на историка учится, — зато теперь, кажется, понятно, почему девушка так от него шарахалась всё это время.

В слабой попытке переварить информацию я обреченно вздыхаю. Это семейство меня точно с ума сведет.

Глава 28. Песню допеть сможет

Самолет уже почти час рассекал январское небо, и в этот раз летать оказалось совсем не так, как в прошлый, когда я добиралась до Москвы из Лондона. Во-первых, в бизнес-классе было на удивление мало пассажиров; мне казалось, что в Москве немало желающих смотаться на выходные в Питер, но наверняка в такое время многие еще были на работе. Во-вторых, теперь мне было действительно интересно наблюдать за виднеющимся в иллюминаторе крылом Боинга и пушистыми, словно вата, облаками под ним.

— Наш самолет начинает снижение высоты. Просим отключить мобильные телефоны и пристегнуть ремни безопасности, — донеслось из динамика.

Вздохнув, я лениво потянулась к спинке сиденья, думая о том, как было бы здорово слетать куда-нибудь на край света, например, в Австралию или Бразилию, чтобы лететь часов семь, а то и все десять. Телефон я перевела в режим полета еще в Шереметьево и использовала мобильник только для фотографий: в Москве мне катастрофически не хватало времени, чтобы выложить в соцсети хоть что-нибудь.

Костя и не подумал пошевелиться: всю ночь он провел за алкотерапией вместе с Ником, которому это и впрямь, кажется, было нужно. Вначале я не поняла, зачем он хочет напиться вместо того, чтобы лучше узнать Яну или поговорить с отцом, но у брата, видимо, был какой-то свой, особый способ решения проблем. К тому же, Яна избегала его всё это время так старательно, как будто Ник зазывал ее на свидание при любой возможности. Впрочем, зная брата, такой вариант я тоже не исключала.

Я хотела было спросить, но безрезультатно: старший брат с полным мучений видом склонился над пакетом, которые всем выдали еще перед вылетом. Лицо его приобрело нежно-зеленый оттенок и отражало безмерные страдания. Никогда бы не подумала, что у Ника воздушная болезнь: может, всё дело в том, что кое-кто вчера перепил?