Горят огни

Хочется пристрелить его на месте или хотя бы запугать, но я помню, что угрозы — самый ненадежный способ подчинения. Может, и действенный, но недолговечный, поэтому я лишь улыбаюсь краешком рта, обнажая зубы.

— Продолжай, — для убедительности снимаю пистолет с предохранителя. Я не двигаюсь с места, Аникеев — тоже. Помедлив с минуту, он снова говорит, но уже не так уверенно. Я отчетливо читаю в его глазах страх, и было бы чего бояться — я ведь просто направила на него пистолет.

Я ведь всё равно не смогла бы выстрелить.

— Оставь, Аникеев приносит большие деньги, занимается эскортом, — шипит Ник мне на ухо.

— Самолично? — ухмыляюсь я нарочито громко, чтобы Аникеев услышал. Брат хлопает себя по лбу, но всё равно посмеивается, искоса поглядывая на остальных.

Неужели и он думал, что я бы смогла убить вот так запросто?

Ловлю себя на мысли, что и сама не знаю ответ: я ведь уже убивала, не раз и даже не два, но каждый раз всё происходило, будто в тумане, и я не то чтобы хорошо соображала в такие моменты, но всегда я вроде как защищалась или спасала кого-то из близких. Просто так стрелять в Аникеева я и подавно не собиралась, но реакция старшего брата, который знал меня, как облупленную, заставила задуматься.

Словно сквозь толщу воды я слышу подобие извинений, но подробности меня не сильно интересуют. Удовлетворенно кивнув, я убираю пистолет, который просто чудом не утонул вчера ни в какой луже и не оказался забытым в той неразберихе. Потерять оружие под конец стычки было бы не жалко, ведь в любой момент можно купить новое, но мой «глок» был подарком, поэтому я старалась его беречь.

— Неуважение к членам семьи неприемлемо, — напоминаю я, когда Аникеев заканчивает говорить и опускается на свое место за столом, — и все должны это запомнить.

В общем-то, неуважение выражал только Аникеев: с момента моего первого появления в этих стенах все остальные, кто сомневался во мне, успели убедиться в обратном. Осенью я слышала, что дела у семьи шли до того неважно, что дядя подумывал о слиянии с кем-то из крупных партнеров. Если бы я не объявилась так вовремя или не выбралась бы из очередной переделки, в моем кресле мог бы сейчас сидеть именно Аникеев, поэтому его недовольство даже можно было бы понять, если бы он не переходил границы.

Я нисколько не грущу из-за пропущенных уроков, ведь вряд ли смогла бы сегодня сосредоточиться на биологии или математике. У Кости и вовсе нарисовался больничный, так что сидеть на уроке английского, который будет заменять, к примеру, злобная химичка, я тоже не горела желанием, поэтому после собрания мы отправились прямиком в офис. Пришлось вызывать водителя, ведь Костя в ближайшее время не мог сесть за руль, а Ник спешно умчался по делам, даже не попрощавшись толком: я только услышала, что в его клубе что-то случилось.

У всех, кроме, пожалуй, нас с Талей было что-то свое, бизнес, не относящийся к семье напрямую. Если брат активно использовал свой клуб во всех возможных целях, то Костя, например, яростно оберегал свое кафе, оставляя его этаким островком спокойствия и тишины. Таля уже подумывала об открытии своего салона красоты или бренда одежды после окончания школы, и только я пока не придумала ничего: может, разобраться наконец папиной мебельной фирмой? Это было неудобно сделать, находясь в другой стране, но я всё равно записала в ежедневник пункт «связаться с управляющим».

Отчаянно сопротивляясь, Костя всё-таки соглашается сперва спуститься к медикам на осмотр, а я на всех парах мчусь к своему кабинету, чтобы поскорее разгрести кучу работы, которую я по понятным причинам не сделала вчера.

— Добрый день, Джина Александровна, — слышу откуда-то сбоку, а затем передо мной вырастает фигура Артема Смольянинова. Черт, а я уже и забыла, что теперь он здесь работает.

Меня передергивает от официального обращения из уст Артема, и я невольно отшатываюсь назад, а Смольянинов смотрит на меня очень-очень удивленно.

— Ты это, Темыч, брось, — я снимаю теплое пальто и, отряхнув его от мороси, отправляю на вешалку. Одноклассник только хлопает глазами, и я, шумно выдохнув, объясняю: — Бога ради, давай без отчества.

— Хорошо, — быстро соглашается он. — Кеша говорил…

— Забудь всё, что говорил Кеша, — смеюсь я, — а то я свихнусь раньше, чем попаду в свой кабинет. Хотя, — глоток кофе точно не помешал бы, — то, что он рассказывал про кофемашину, лучше запомни, а то я до сих пор не научилась как следует ей пользоваться.

— Будешь кофе? — улыбается Артем. Как же повезло, что он понимает намеки, а то мне еще долго будет неловко о чем-то его просить, пока я не привыкла.